Гарри успокоил ее.
Он был построен ещё до изобретения боевых мехов. Проблемы не составит. Предполагаю, хватило бы одного-единственного меха.
При условии, что он не попадет под действие «эффекта Альбатроса». Я склонна предполо жить, что на Мэгоне Делкорд оборудовал этими чипами все свои танки.
Само собой, – кивнул Гарри. – Поэтому все должно быть сделано «на глазок». Никаких сенсоров, пассивных или активных, никакого автоматического захвата цели. Только телеопти ка. Так, как ты действовала на Людвигсхафене до того, как заработали сенсоры на твоем «Фе никсе». Так что один из мехов в любом случае поведешь ты. В конце концов, ты уже один раз попала, пользуясь исключительно глазомером. Так что неподвижный бункер не будет для тебя проблемой.
Она засмеялась.
– Ну, чтобы попасть в бункер, я вам не понадоблюсь. Для этого особых талантов не требу ется. Он же не может сбежать, – Масако вдруг посерьезнела. – Я больше беспокоюсь о танках.
Может так получиться, что на двухсоткилометровом пути до Тупана мы встретим экипаж, с которым мы с Акимом служили на Людвигсхафене или летели сюда на «Голубе Свободы». А если даже нет – мне бы не хотелось стрелять по лиранцам.
Гарри мог понять ее замешательство. В конце концов, Масако находилась в собственной стране и экипажи танков, которые преградят ей дорогу в Тупан – её земляки. Не говоря уже о том, что каждая боевая машина, которую она повредит при исполнении этой миссии, не сможет помочь Лиранскому Содружеству защититься от внешних врагов.
Прыжковый корабль Синдиката, на который наткнулись по дороге Масако и Рыбак, был недвусмысленным напоминанием о том, что в космосе не существовало настоящих фронтов и враг мог напасть где угодно и в любую секунду. И только въевшееся в костный мозг нежелание команд прыжковых кораблей лететь от одной необжитой системы к другой, опасаясь полной беспомощности в случае неполадок, предотвращало десанты Лиги или куритян даже в глубину протектората Донегол.
– Мы постараемся, чтобы мехи не были обнаружены как можно дольше. Кроме того, танкис ты тоже не дураки. Если они увидят, что боевые мехи не поддаются на «эффект Альбатроса», то они, скорее всего, подумают дважды, прежде чем открыть огонь.
Его коллега остановилась возле «Уорхаммера».
– Вот этот. Я его беру. Назову его «Рыбак». Аким это заслужил.
Гарри кивнул. За обедом Масако рассказала ему, как Баликчи дрался в АКИ против Синдиката.
Она смерила взглядом свой мех.
У нас есть время нарисовать здесь штайнеровский кулак? – спросила девушка. – Не поме шает показать танкистам, что они тоже собираются стрелять по своим.
Конечно. Мы тут сегодня так или иначе только потому, что должны были ознакомиться с матчастью. Акция должна быть еще на пару дней отложена. Мы ещё не всё подготовили.
Кроме того, само уничтожение лаборатории – это ещё не все, – напомнила Масако. – Ма шины можно заменить, если знаешь, как и что они должны производить. Нам нужен этот тех.
И архонет
Гарри успокоил ее.
– Тех уже мертв. Умер полтора года назад. Агент Нойманн приказал эксгумировать могилу – сегодня утром пришло подтверждение. Труп – тот самый. А о герцоге Делкорде я сам позабо чусь, – он взглянул на «Уорхаммер». – Так или иначе, кто-то должен устроить саботаж охраны резиденции.
Масако, успевшая начать карабкаться по лесенке к кабине, остановилась на уровне колен меха.
Это что же, выходит – ты не будешь управлять одной из этих машин?
Нет, не буду. Собственно, мы рассчитывали на троих пилотов, но теперь, когда Аким вы шел из игры, ударной бригадой придется стать тебе с Антонеллой.
Глава 42
Касогана, Мэгон
Провинция Ковентри, протекторат Донегол
Лиранское Содружество
10 декабря 2838 года
Антонелла Зонненшайн почувствовала явный приступ дежа-вю, снимая одежду в пилотской кабине меха. Во второй раз на протяжении этой миссии, она готовилась вести в бой «Шэдоу Хок». Окружающая обстановка, идентичная прежней во всем, вплоть до потертостей на пилотском кресле и рычагах управления, делала каждое движение почти что пугающим повтором, пока она надевала массивный хладожилет и устраивалась на сиденье. Антонелла провела рукой по свежевыбритой мех-тонзуре на затылке. Использовав сегодняшним пятничным утром бритвенный аппарат, она окончательно отправила в могилу Джой Кейн. Отныне Антонелла снова была сама собой и кто бы ни попался ей на пути, должен был поостеречься. Она довольно оскалилась и подключила хладожилет к основанию кресла. Когда охлаждающая жидкость начала циркулировать по вшитым в материал пластиковым капиллярам, отбирая тепло у тела, девушка невольно поёжилась.
Она быстро закрепила биосенсорные пластыри на коже и продела провода сквозь отверстия на жилете. Теперь – переключатели. К счастью, у них было достаточно времени, чтобы за прошедшие несколько суток полностью зарядить батареи обеих машин, которые выбрали Антонелла и Масако – а то после сорока лет остававшейся в законсервированных аккумуляторах электроэнергии едва хватало на поддержание аварийного освещения в кабине. Инструментальная панель и экраны засветились, в кокпите включился полный свет, облегчая предстартовую подготовку. Антонелла осмотрела свои ладони в свете терраламп. После месяца, проведенного на Мэгоне, она едва не забыла, какого цвета у нее кожа на самом деле.
Она внутренне собралась. Дело принимало серьезный оборот. Антонелла быстро пристегнулась и подняла руки, снимая нейрошлем с захватов у себя сзади над головой. Стационарный шлем без труда был закреплен на плечевых подкладках хладожилета. Убедившись, что его сенсоры точно прилегают к выбритому месту на затылке, девушка подтянула фиксаторы и подключила к нему кабель, болтавшийся до сих пор спереди жилета. Она сконцентрировалась, чтобы не допустить ошибки.
На вспомогательном экране появился проверочный список запуска меха. Она внимательно выполняла один за другим его пункты, сознательно следя за тем, чтобы не притронуться ни к одному переключателю из тех, что запускали внешние сенсоры и системы наведения на цель. Только блокировав все возможные пути проникновения вируса в машину, они могли надеяться, что без помех доведут свои мехи до цели, где их ждал Харальд. Она заметила, что руки вспотели. Никто из них никогда еще не пытался запустить мех без сенсоров и систем целенаведения. Антонелла не знала, как отреагирует компьютер на это отступление от стандартного протокола – у них, конечно же, не было возможности провести генеральную репетицию накануне, иначе они со стопроцентной гарантией были бы обнаружены расположенным в паре сотен метров от ангара гарнизонным постом. Хотя агент Нойманн и заверил их, что его техи его успокоили на этот счет, но Антонелла отлично осознавала, что это она, а не техи, рискует своей едва прикрытой задницей в кокпите этого стального монстра.
Она услышала и ощутила глухое завывание – это глубоко в недрах машины ожил термоядерный реактор – и немного успокоилась. Как минимум, этот шаг был сделан.
– Протокол безопасности, предварительная ступень. Проверка доступа. Пожалуйста, введите первую часть кода доступа, – послышался в шлемофоне синтезированный женский голос компьютера.
Антонелла вынула листок бумаги, который спрятала в боковой карман хладожилета. К счастью, Джим Фитцпатрик позаботился о том, чтобы переписать себе коды, которыми ЛВС заменили пароли наемников, когда конфисковали у них мехи, прежде чем стереть их из базы данных. Таким образом, не пришлось взламывать защиту, чтобы запустить машины.
Лиранские Вооруженные Силы, мехподразделение запаса, опознавательный код – Риммер Красный.Пожалуйста, введите вторую часть кода доступа.
Кто хлеб в постели свой не ел, тому и крошки не мешают, – тех, консервировавший «Ма дам Медузу», похоже, обладал весьма своеобразным чувством юмора.
Доступ подтвержден. Желаете ли вы персонифицировать этот мех?
Да. Имя – «Мадам Медуза». Имя мехпилота – Антонелла Зонненшайн. Агент, команда «Альбатрос», ЛРК.