Михаил Наконечный, сапожник, сосед Бейлиса.
Евдокия (Дуня) Наконечная, его дочь.
Екатерина Дьяконова, знакомая Веры Чеберяк.
Зинаида Малицкая, соседка Веры Чеберяк этажом ниже.
Павел Константинович Коковцов, профессор, один из крупнейших русских гебраистов.
Иван Егорович Троицкий, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, специалист по иудаизму.
Яков Мазе, главный раввин Москвы.
Вера Чеберяк (см. выше).
Василий Чеберяк, ее муж.
Людмила Чеберяк, ее дочь.
Иустин Пранайтис, католический священник, выступавший в роли эксперта по иудаизму.
Иван Алексеевич Сикорский, профессор психиатрии в Киевском университете.
Дмитрий Петрович Косоротов, судебный медик, профессор.
Казимир и Ульяна Шаховские, фонарщики, свидетели, видевшие Андрея в то утро, когда он исчез.
Анна Захарова (Волкивна), нищенка и пьяница.
Павел Мифле, бывший любовник Веры Чеберяк.
Иван Козаченко, сокамерник Бейлиса.
Анна Дарофеева, женщина, убившая своего мужа.
Петр Аркадьевич Столыпин, председатель Совета министров Российской империи и министр внутренних дел; убит в сентябре 1911 года.
Владимир Николаевич Коковцов, преемник Столыпина на посту председателя Совета министров.
Павел Григорьевич Курлов, генерал, товарищ министра внутренних дел, главноначальствующий Отдельного корпуса жандармов.
Александр Федорович Шредель, полковник, начальник Киевского губернского жандармского управления.
Александра Приходько, мать Андрея.
Лука Приходько, отчим Андрея, муж Александры.
Наталья Нежинская, тетка Андрея, сестра Александры Приходько.
Федор Нежинский, дядя Андрея, брат Александры Приходько.
«Чего я буду бояться?»
Два мальчика искали клад. Днем 20 марта 1911 года двое гимназистов двенадцати-тринадцати лет отправились на разведку в усадьбу Бернера в предместье Лукьяновка на северной окраине Киева. К усадьбе Бернера, участку земли площадью чуть менее пяти гектаров, испещренному насыпями, канавами и оврагами, поросшему густым кустарником, жаждавших приключений мальчиков влекли таинственные пещеры. Примерно за шестьдесят лет до описываемых событий пещеры были случайно обнаружены прокладывавшими дорогу рабочими и с тех пор будоражили воображение археологов и кладоискателей. Поскольку, согласно преданию, именно в таких местах обычно бывают зарыты клады, в 1850‐е годы по указанию местного помещика здесь были проведены тщательные поиски сокровищ, якобы добытых в начале XVIII века казачьим атаманом.
К тому моменту, когда сюда приехали археологи, кладоискатели прочесали все пещеры, кроме одной, в которой археологи как раз обнаружили наиболее ранние из известных следов первых поселений на территории Киева, относящиеся к эпохе неолита. Находки оказались примечательными: кремневый нож, осколки гончарных изделий и гранитный очаг, настолько хрупкий от длительного использования, что камень можно было легко истолочь в муку, просто отломив кусок и растерев его в пальцах. При дальнейших раскопках было найдено около двух тысяч человеческих скелетов: территория усадьбы прежде служила местом захоронения.
К весне 1911 года никаких археологов там давно уже не было, земля оставалась бесхозной, и киевская газета писала о ней как о «месте для игр детей-лукьяновцев», где «местные хулиганы и „босяки“ имели… свой притон». Но легенда о сокровищах, спрятанных не то атаманом или «гетманом», не то мародерами-гайдамаками, продолжала будоражить воображение. Мальчики были уверены, что где-то в недрах этого унылого холма, расположенного примерно в трехстах метрах от извилистых улочек предместья, таятся несметные сокровища. Стоя на вершине крутого склона, мальчики видели буроватую ленту Днепра на северной границе Киева. Справа виднелись крыши и трубы кирпичного завода, принадлежавшего Зайцеву, богатому еврею. Местные дети частенько пробирались на территорию завода и играли там, пока сторож не прогонял их прочь.
Петя Еланский, затеявший эту экспедицию, повел своего друга Борю Белошицкого вниз, к пещере. Рядом с входом в пещеру, на земле, Петя увидел порванную школьную тетрадь. Он прочел на обложке имя, но оно ни о чем ему не говорило.