— Наверное, одного человека на настоящий момент достаточно, — решил Мейсон. — Главное, чтобы у Боринга не возникло подозрений, что за ним наблюдают. Я не хочу, чтобы он знал, что им кто-то заинтересовался. А что там с «Голливудским агентством по поиску талантливых манекенщиц», Пол? Что ты о нем можешь рассказать?
— Просто официально зарегистрированная компания, — сообщил Дрейк. — Имеется юридический адрес, совпадающий с адресом ряда других подобных компаний, телефонный номер, по которому отвечает секретарша, обслуживающая нескольких клиентов. Одна женщина снимает офисную площадь, а потом предоставляет услуги по обработке корреспонденции, отвечает на телефонные звонки и передает информацию дюжине клиентов.
— Понятно, Пол. Продолжай заниматься этим делом, пока не выяснишь все детали. Не забывай, что официально клиента у меня в данном случае нет. Я удовлетворяю собственное любопытство, поэтому шею особо не подставляй.
— Ладно, — сказал Дрейк, встал с кресла и вышел из конторы Мейсона.
Не прошло и десяти минут после ухода детектива, как на столе у Деллы Стрит зазвонил телефон. Секретарша сняла трубку и сообщила Мейсону:
— В приемной ждет Дайанн Алдер.
Мейсон прекратил хмуриться и расплылся в улыбке.
— Так-так! — воскликнул он. — Она попалась на приманку, кто-то дернул за леску и теперь она чувствует, как крючок царапает ей горло. Приглашай ее, Делла.
Секретарша кивнула, вышла в приемную и через несколько секунд вернулась с Дайанн Алдер.
— Мистер Мейсон, я знаю, что мне не следовало появляться у вас, не договорившись предварительно о встрече, и мне страшно неудобно за вчерашнее, но… Произошло нечто ужасное, и мне просто необходимо с вами посоветоваться, что мне теперь делать.
— Что случилось? — спросил адвокат.
— Я получила заказное письмо с распиской в получении.
— Вы подписались на квитанции?
Дайанн кивнула.
— Письмо от Боринга? — уточнил Мейсон.
Она опять кивнула.
— В нем говорится, что контракт расторгнут?
— Не совсем. Вам лучше самому его прочитать.
Девушка вынула письмо из конверта, развернула лист и протянула Мейсону.
Адвокат прочитал письмо вслух, чтобы Делла Стрит тоже знала его содержание:
~«Уважаемая мисс Алдер!
Я уверен, что вы, как любая красивая молодая женщина, понимаете, что стили и тенденции в моде нестабильны. Мода капризна.
Несколько недель назад мы говорили с вами о нашей идее создания нового стиля. Мы считали, что перед нами открываются огромные возможности и, более того, за нами стоял богатый спонсор, разделявший наше мнение.
К великому сожалению, в настоящий момент произошли большие изменения в разработке определенных тенденций, в результате чего наш спонсор охладел к идее и мы сами осознаем, что уже появились признаки существования полностью противоположной тенденции.
При сложившихся обстоятельствах и прекрасно понимая, что вы идете на жертвы, набирая вес, который будет сложно согнать, зная, что вы уволились с постоянной работы, и считая, что вам следует или вернуться на старое место работы, или найти новое, подобное ему, мы с большой неохотой сообщаем вам, что мы не сможем в дальнейшем осуществлять вам выплаты по контракту.
Если вы не исключаете возможности сотрудничества с нами в дальнейшем и в тенденциях снова наметятся изменения, мы обязательно будем иметь вас в виду, как нашу модель номер один. Однако, мы думаем, что было бы несправедливо по отношению к вам не информировать вас о том, что происходит, и о том, что мы не в состоянии продолжить еженедельные выплаты вам.
Искренне Ваш, Харрисон Т. Боринг,
Президент «Голливудского агентства по поиску талантливых манекенщиц».
~Мейсон с минуту задумчиво изучал письмо, а потом обратился к Дайанн:
— Дайте мне конверт, пожалуйста.
Она выполнила его просьбу, а Мейсон принялся рассматривать почтовый штемпель.
— Вы получили причитающиеся вам деньги в прошлую субботу? — поинтересовался он.
Девушка кивнула.
— Это письмо отправили в субботу утром. А теперь объясните мне, Дайанн, почему вы горели таким желанием получить ваш контракт назад?
— Потому что я внезапно поняла, что не должна никому предоставлять информацию о том, чем и занимаюсь и…
— И кто-то позвонил вам и напомнил об этом положении контракта?
— Нет. Я сама вспомнила, что говорил по этому поводу мистер Боринг.
— И что?
— Вы знаете, что я работала секретаршей в адвокатской конторе. Мистер Боринг объяснил, что не хочет, чтобы идеи, касающиеся новой тенденции в моде и отраженные в контракте, предавались огласке. Я не имею права ни с кем обсуждать кампанию, в которой принимаю участие, он особо подчеркнул, что я не должна показывать контракт адвокатам. Если же я отнесу документ юристу, то это будет рассматриваться, как серьезное нарушение условий контракта.
— Понятно, — медленно произнес Мейсон.
— Так что после того, как я отдала контракт Делле, я внезапно поняла, что если она вдруг покажет его вам, то это будет невыполнением инструкций с моей стороны и нарушением положений подписанного мной документа. Как вы считаете, мистер Мейсон, мистер Боринг мог откуда-то узнать, что произошло? Я имею в виду, что я встречалась с вами в субботу, дала Делле Стрит контракт и…
Мейсон покачал головой.
— Письмо отправлено в одиннадцать тридцать утром в субботу, — заметил он.
— О, да, все правильно. Я… я просто чувствую себя виноватой, потому что кому-то показала документ.
— Какое-нибудь письмо было вложено в конверт вместе с чеком, который вы получили в субботу утром?
— Нет. Только чек. Они никогда не посылали мне писем — кроме чека, там ничего не было.
— Вы обратили внимание на почтовый штемпель?
— Нет.
— Конверт у вас сохранился?
— Нет.
— Скорее всего, его отправили в пятницу вечером, если вы получили его в субботу утром. Это означает, что между вечером пятницы и субботним утром произошло что-то, заставившее мистера Боринга изменить свои планы.
— Наверное он узнал о какой-то новой тенденции в стилях и…
— Чушь! — перебил Мейсон. — Он и не думал ни с каких стилях. Этот контракт — ловушка, Дайанн.
— Какая ловушка? — не поняла девушка.
— Пока не знаю. Обратите внимание на то, как он составлен. Боринг платит вам по сто долларов в неделю и получает половину вашего суммарного дохода из всех источников за период, не превышающий шесть лет, если он захочет, чтобы срок действия контракта растянулся на эти шесть лет.
В голосе Дайанн послышались слезы.
— Я даже не предполагала, что все так получится, — призналась она. — Я думала, что в этом контракте все оговорено и у меня будет по сто долларов в неделю, по крайней мере, следующие два года.
— Именно так определяется контрактом.
— Тогда по какому праву он его расторгнул?
— Боринг не имел на это права, — заявил Мейсон.
— Я очень рада, что вы так считаете! — воскликнула девушка. — Я именно так и понимаю содержание положений, но письмо… письмо кажется окончательным.
— Кажется, — кивнул Мейсон. — Окончательным, деловым и бесповоротным и предназначено, чтобы вы запаниковали.
— А что мне делать, мистер Мейсон?
— Дайте мне один доллар, — велел адвокат.
— Доллар? — переспросила Дайанн.
— Да. В качестве аванса. А также оставьте свой экземпляр контракта, если он у вас с собой.
Дайанн с минуту колебалась, потом рассмеялась, открыла сумочку, вручила адвокату доллар и сложенный документ.
— Мистер Мейсон, я могу… я могу заплатить вам за консультацию.
Он покачал головой.
— Я возьму с вас только доллар. Таким образом вы становитесь моей клиенткой. Остальное получу с Боринга и даже если мне это не удастся, с вас я ничего не буду требовать. — Мейсон повернулся к Делле Стрит: — Открой, пожалуйста, телефонный справочник. Посмотри, что там значится под «Голливудским агентством по поиску талантливых манекенщиц».