— Что же произошло?
— Да ничего особенного. Пожалуй, не стоит занимать ваше время такой ерундой.
— Мы же все равно ждем звонка, мисс Багби, а ваша история мне интересна. В конце концов, адвокату всегда любопытны человеческие характеры, и к тому же, если вы хотите с моей помощью попасть на экран, мне кажется, вы должны хоть что-нибудь о себе рассказать.
— В общем, Гладей высмеял мои притязания. Он сказал, что у меня нет ни малейшего шанса попасть в Голливуд с такой бесхитростностью и детской наивностью. Он сказал, что я должна стать изысканной молодой женщиной. Нетрудно догадаться, что было дальше. Во всем мире только один человек знал, что такое настоящая изысканность, и этот человек, разумеется, Стонтон Вестер Гладей. Он три месяца занимался со мной. К концу обучения я много чего потеряла. Зато приобрела некоторый лоск и наконец-то стала умнее. Он исчез со всеми моими сбережениями, а я пошла устраиваться официанткой.
— Вы обратились в полицию?
— Да, конечно, — произнесла она, — я обратилась в полицию. Само собой, я не стала говорить им всего. Рассказала в общих чертах, как он прикарманил мои деньги и сбежал. Он очень ловко все это проделал. Сначала уверял, что деньги вообще не понадобятся, потом сказал, что согласен быть моим постоянным агентом. Он хотел двадцать процентов от прибыли, когда у меня все наладится. Он собирался стать моим менеджером, агентом, консультантом и всем на свете. Первое время он смеялся надо мной, потом удивлялся «огромному природному таланту», потом пел дифирамбы «неисчерпаемым возможностям». Он совершенно вскружил мне голову. Разумеется, я развивала свое актерское дарование — не стоит повторять, мистер Мейсон, что все это под его умелым руководством. Я стала женщиной. Я поняла, что такое чувство. Я созрела для Голливуда. Потом у него появилась блестящая идея. Есть возможность войти в правление одной из больших студий. Потребуется немного денег. Но я стану держательницей акций. Это будет кратчайший путь. Это прямиком приведет меня к славе. Я дала ему денег, чтобы вложить их в дело. А потом он пропал. Разумеется, полиция вмешалась. Выяснилось, что о Стонтоне Вестере Гладене в Голливуде никто не слышал. Люди, которых он звал по имени, понятия не имели о его существовании. В полиции мне сказали, что это не слишком новый трюк.
— И вы перестали мечтать о Голливуде?
— Почти перестала. Стояла у столиков. Занималась черной работой. Я очень изменилась: сравнить бы ту свеженькую девушку, строившую воздушные замки и бредившую кино, с видавшей виды официанткой. Но я все никак не могла успокоиться. Переезжала с места на место. Скиталась по стране и в конце концов решила: почему бы и правда не съездить в Голливуд? Я добиралась туда в два приема.
— В два приема? — переспросил Мейсон.
— Я поехала сначала в Нидлс, — продолжала девушка, — работала там, скопила немного на дорогу, а потом вдруг заболела. Когда разделалась со всеми счетами от врачей, оказалось, что денег опять нет. Осталась полуразвалившаяся машина — если быть очень настойчивой и терпеливой, ее, пожалуй, можно заставить сдвинуться с места, кое-какая одежда и больше ничего. Я должна была понять тогда. Я должна была понять, что Голливуд приносит несчастье. Но я подумала, что стоит рискнуть, и все-таки поехала. Я добралась только до Короны, потом в этой старой развалюхе что-то сломалось, и пришлось ждать, пока они пошлют в Лос-Анджелес за запчастями. Так я попала в этот мотель. А остальное вы знаете.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
— У вас в вещах нашли одно из украденных украшений?
— Вы должны понять, — продолжала девушка, — положение было отчаянное. Денег едва хватало, чтобы заплатить за ремонт и за мотель и кое-как добраться до Голливуда. Там надо было искать работу. Знаете, в Голливуде это совсем не просто. Говорят, на каждом шагу натыкаешься на несчастных девиц с разбитым сердцем, которые приезжают, чтобы стать примадоннами, а кончают официантками в ресторанах, и это при условии, что им сильно повезет. Ну так вот, когда я пошла в душ, там в шкафчике один ящик был немного выдвинут. Я, разумеется, тут же заглянула внутрь и там…
— Что там?
— Представьте себе мое состояние: денег нет, амбиций много, и вдруг этот бриллиантовый браслет.
— Вы решили оставить его себе? — резко спросил Мейсон.
— Ну что вы! Я рассчитывала на вознаграждение. Похоже было, что в мотеле до меня жила какая-то богатая дама. Сняла браслет, чтобы принять душ, а потом уехала и забыла. Очевидно, она даже не помнила, где его оставила, потому что иначе наверняка позвонила бы, и служащие его нашли. Сначала я, конечно, решила спуститься в администрацию и все им рассказать. Только быстро сообразила — зачем быть дурочкой? Эта дама наверняка богата. Она будет благодарна. Предложит вознаграждение в пятьдесят, а то и в сто долларов. Хозяин мотеля просто прикарманит эти деньги. Мне никто и спасибо не скажет, даже не будут знать, что я есть на свете.
— Значит, вы решили узнать, кто занимал мотель до вас, и получить вознаграждение?
— Конечно. Хотя если бы я стала расспрашивать в мотеле, они удивились бы и могли просто ничего не сказать, так что я подумала, что возьму браслет в Лос-Анджелес, а там найму адвоката или детектива и соберу информацию. Потом сама пойду к этой женщине, отдам браслет, и денежки мои. Что потом случилось, вы знаете. Я…
Ее прервал телефонный звонок. Мейсон взял трубку.
— Добрый день, говорит Перри Мейсон. Мои поздравления, адвокат.
Фрэнк Нили долго и бессвязно пытался выразить переполнявшую его благодарность. Наконец он произнес:
— Знаете, мистер Мейсон, вы были правы: тот парень, Боулс, оказался настоящим мошенником. В конце концов даже присяжные поверили, что он не мог тогда разглядеть подсудимую. Я вам страшно благодарен, потому что…
— Боюсь, вы преувеличиваете мой вклад в это дело, — прервал его Мейсон, — а что подсудимая?
— Уехала из города сразу же, как ее освободили.
— Она у меня в конторе.
В трубке на мгновение воцарилось молчание.
— Видите ли, — смущенно проговорил Нили, — я не мог не рассказать ей о вас и о том, что вы для нее сделали.
— Вы больше никому не говорили?
— Ни одной живой душе.
— И не рассказывайте, — проговорил Мейсон, — моя заслуга не так велика. Это вы вынудили присяжных подписать вердикт.
— Если бы вы только знали, мистер Мейсон, как вы мне помогли. Не только в этом деле, но и вообще. Я так неуверенно чувствовал себя утром… А после того, как мы с вами поговорили, со мной вдруг как будто что-то случилось. Я забыл о своей неопытности, о том, что кажусь смешным. Просто стоял там и все спрашивал, а он корчился и извивался от каждого вопроса. Я видел, что и присяжные поняли, какой он страшный лжец. Благодаря вам, мистер Мейсон, я опять могу себя уважать.
— Как вы собираетесь поступить с Эвелин Багби? Может быть, стоит все-таки прояснить это дело?
— Я сделал все, что мог, — проговорил Нили, — если хотите, могу передать дело вам.
— Вы разговаривали с какой-нибудь из заинтересованных сторон?
— Нет, ни с кем.
— Посмотрим, что здесь можно придумать, — произнес Мейсон, — будем работать вместе.
— Пожалуйста, напомните мисс Багби обо мне, — попросил Нили, — к сожалению, я не уверен, что удастся помочь ей еще чем-нибудь.
— Буду держать вас в курсе, — пообещал Мейсон. Положив трубку, он с улыбкой обернулся к Эвелин Багби: — Нили просил напомнить вам о нем.
— Он милый парень, — проговорила Эвелин, — я всю жизнь буду ему благодарна, но… я же знаю, кто им руководил.
Мейсон нахмурился.
— Кто подписал заявление, из-за которого вас арестовали?
— Ирэн Кейт. Подружка на свадьбе. Знаете: одно из событий в мире Голливуда — Элен Чейни вступает в брак с Мэрвиллом Алдрихом, владельцем корабельных заводов. Я читала в газете как раз за день до того, как… И в голову не могло прийти, что окажусь в этом замешана. Я…