Денисов дернул вахтера за шинель, и тот умолк.
Ровно гудел за стеной кирпичный завод, чуть жужжали под потолком лампы дневного света, и молоденькая работница в сапогах на босу ногу и в испачканном цементной мукой халате неумело расставляла с*вои нехитрые сети. Денисов; не заметил, как задремал.
— Звони, — разбудил его вахтер.
Позади громко хлопнула входная дверь.
— Как у нее? Договорилась?
— Второе уж дежурство звонит, да все глухо. Без пользы делу.
Денисов без особой надежды набрал номер и на секунду затаил дыхание. Внезапно очень близко он услышал знакомый громкий голос:
— Слушает Шагалов.
— Алло? Шагалов? — еще не веря, закричал в трубку Денисов. — У меня интересные новости! Алло! Это Шагалов?
— По–моему, это я.
Перебивая сам себя, Денисов стал рассказывать о полученном письме, о дежурных; кончил он тем, что полностью зачитал письмо учителя из Жданова вслух.
— Хорошо. На Хорева мы напустим Губенко. Они найдут общий язык. А сейчас давай домой и ни о чем не думай!
— Спокойной ночи!
Через лес к поселку Денисов шел не торопясь, заложив руки в карманы, как на прогулке, полностью отдавшись вдруг возникшему в нем чувству спокойной уверенности.
Денисов увидел Губенко на крыльце. Лейтенант стоял, как всегда, независимый, худой. В руке он держал тоненький, словно сейчас из магазина, импортный саквояж.
— Здравствуй, Денисов! — Он подал горстку длинных холодных пальцев. — Где здесь у вас можно переговорить? Теснота такая! Как вы тут работаете! — Губенко не умел быть приятным.
— Пойдем к носильщикам. Здесь рядом.
Они вошли в небольшую комнату с геранью на подоконниках и длинными скамьями вдоль стен. Губенко достал из кармана старую газету, постелил на скамью, и они селя.
— Ну вот, — сказал Губенко, — я уже разговаривал с Хоревым. Кстати, я не нашел его нудным. Спокойный человек — может, чересчур педантичен…
— Что он тебе сказал?
— Он вспомнил все обстоятельства того дня. Как я понял из его рассказа, второй ваш дежурный… Горелов? Безответственная личность.
— Хорев помнит приметы преступника?
— Он в тот же день написал служебную записку об этом случае. Там есть фамилия и имя этого парня. Отчества нет.
— Не Смирнов Николай? — спросил Денисов, леденея при мысли о сотнях людей, среди которых придется искать нужного им.
— Николай. Но не Смирнов, а Суждин. — Разговаривая, Губенко вынул из кармана капроновую щеточку и стал не спеша протирать свой и без того чистый саквояж.
— Сколько же их в Москве, Суждиных?
— По адресному бюро, всего двое, но один уже отпал. А второй живет по вашей дороге. Мы можем к нему поехать. Я разговаривал с полковником и просил дать тебя мне в помощь. Правда, я не сказал, что еду по вашему делу. Ничего? Так что иди переодевайся.
— Ты… Ты… — не находя слов, схватил его Денисов за руку. — Ты просто молодец!
— Ерунда. — Губенко чуть покраснел. — Тебе сколько нужно времени, чтобы переодеться?
— В общежитие побегу… Ну, минут десять.
Районный поселок, куда они приехали через несколько часов, москвичи обычно вспоминают, лишь когда наступает грибной сезон. Денисова, как и Губенко, так и подмывало расспросить о грибах инспектора местного отделения милиции, молодого подтянутого лейтенанта, по всей вероятности недавно вернувшегося из армии, но они удерживались, может быть, потому, что разговаривал с ними он сдержанно и чуть–чуть свысока.
— Суждин? — удивился инспектор — Знаю такого. Ничего особенного за ним раньше не замечалось.
— Не помните, у него шрамика нет на шее? — спросил Денисов.
— Это можно узнать. Он здесь рядом живет. Мне все равно на их улице паспортный режим проверять! — Лейтенант поправил галстук и провел рукой по значкам на кителе.
Перед тем как зайти к Суждиным, инспектор решил проверить паспортный режим по всей улице, втроем это делалось веселее и спорее, чем одному, а отказаться Денисову и Губенко было нельзя. Поэтому к Суждиным они попали только через час.
Дверь открыл темноволосый мальчуган лет двенадцати, и тут же, вслед за ним, в дверях показалась его бабка — высокая старуха с поджатыми синими губами и острым взглядом. Ей было не меньше семидесяти.
— Кто, значит, еще здесь живет? — нарочито бодро спросил инспектор, беря домовую книгу.
— Внук, Николай, он в райцентре работает, на предприятии…
— Слесарем, — вклинился в разговор мальчуган, — а раньше в Москве работал…
— Что–то я его не помню! — в тон лейтенанту сказал Губенко. — Какой он из себя? У вас фотокарточки нет?