— Если говорить откровенно, то — да.
— Давайте послушаем, что это такое.
— Моя идея так же хороша, как и всякая другая. Рано или поздно я найду другого спонсора. А когда я его найду, Диана будет вполне готова работать. Скажу вам, мистер Мейсон, моя идея просто клад. Люди устали изводить себя и морить голодом из-за стройной фигуры. Дайте только упитанной, плотненькой красивой модели с роскошной фигурой выйти на подиум, и мы создадим новый стиль в моде.
— Я не специалист по дамским стилям, — сказал Мейсон. — Я эксперт в толковании законов и защищаю законные интересы моих клиентов.
— Ну и защищайте на здоровье.
— Отлично! — заключил Мейсон. — У моей клиентки есть к вам претензии. Но не будем сейчас об этом говорить. Моя клиентка имеет право рассматривать разрыв контракта с вашей стороны как прекращение всех ее обязательств.
— Я не адвокат, мистер Мейсон. Однако мне кажется, что это справедливо.
— А поэтому, — продолжал Мейсон, — что бы ни произошло, у вас больше нет прав ни на саму Диану Элдер, ни на ее заработки.
— Мне бы хотелось, чтобы ситуация оставалась статус-кво, — сказал Боринг.
— Статус-кво предполагает выплату ста долларов в неделю.
— Но я не в силах сделать этого.
— Тогда не может быть и речи ни о каком статус-кво.
Боринг с дружелюбным видом протянул Мейсону руку.
— Благодарю, мистер Мейсон, что уделили мне время. Я рад, что мы с вами поговорили. Диана — чудесная девушка. Можете предпринимать что угодно, чтобы защитить ее интересы, но я хотел бы предупредить, что любые попытки получить у меня деньги окажутся тщетными, потому что их у меня нет. — Пожимая руку, Боринг продолжал говорить: — Если я когда-нибудь разживусь деньгами, мистер Мейсон, вам не придется открывать против меня дело, потому что я вложу в мою идею все до последнего цента. Это прекрасная идея, и я уверен, что смогу на ней хорошо подзаработать. Я понимаю, что ситуация в данный момент, с точки зрения Дианы, несколько обескураживающая. Но я знаю, что рано или поздно моя идея восторжествует. Я просто кожей чувствую, что через несколько месяцев Диана станет героиней города.
— Будем осмотрительны, — охладил его пыл Мейсон, провожая его к выходу. — Чтобы наша героиня не перегорела раньше времени.
— Со всей ответственностью могу заверить вас, мистер Мейсон, что от всего сердца хочу соблюсти ее интересы.
— Вот и отлично, — откликнулся адвокат. — И вы можете быть уверены, что я хочу того же самого.
Мейсон открыл дверь перед Борингом, который на прощанье приветливо улыбнулся и, развернувшись, удалился по коридору.
Как только дверь за ним закрылась, Мейсон обратился к Делле Стрит:
— Ты связалась с Полом Дрейком?
— Да. Этот человек будет взят под наблюдение, как только выйдет из здания. Один из людей Дрейка будет спускаться с ним в лифте.
Мейсон усмехнулся.
— Какой он деловой человек! — заметила Делла Стрит.
Мейсон кивнул.
— Что за проклятый контракт!
— А что насчет него?
— Хотел бы я знать, что замышляет Боринг. И вообще, зачем ему понадобилось первым разрывать контракт.
— Вы так и не поверили в его историю с новым направлением в моде и…
Мейсон прервал ее:
— Делла, я не поверил ни единому его слову. Думается, даже его усы, и те фальшивые. Дай-ка мне, пожалуйста, этот контракт, Делла. Хочу повнимательнее взглянуть на него еще разок.
Делла Стрит принесла ему папку. Мейсон вынул из нее контракт и внимательно начал читать его.
— Есть что-нибудь?
Мейсон покачал головой:
— Не могу понять. Это…
Внезапно он замолчал.
— Ну? — встрепенулась Делла Стрит.
— Будь я проклят! — воскликнул Мейсон.
— Что? — спросила Делла Стрит.
— Так вот что сбило меня с толку!
— Что именно?
— Вес тела, диета, двенадцать фунтов за десять недель, плотность и очертания фигуры.
— Неужели это не главное в контракте? — спросила Делла Стрит.
— Да нет же, черт возьми! Все это — надувательство. Оно-то и ввело меня в заблуждение.
— Ну хорошо, так объясните и мне, — попросила она. — Я ничего не понимаю.
— Убери все это из контракта, — пояснил Мейсон, — и что там останется? Мы и раньше сталкивались с такими контрактами, Делла.
— Я все равно не поняла.
— Это рэкет, связанный с наследством.
У Деллы Стрит от удивления расширились глаза.