– И что тут у нас? – Маленькое чудовище чуть шевельнулось и блеснуло янтарным глазом на старого мага. – Надо же! Детеныш ирги! Не думал, что увижу в своей академии это существо!
Архимаг распрямился и обвел смеющимся взглядом лабораторию:
– Кто из вас, сорванцы, хозяин этой зверушки?
Ответом ему была тишина. Ни у кого не поворачивался язык признаться, что мы немного начудили. И в результате того, что одна ведьмочка пришла на практикум с бодуна, а вторая ревнивая деваха придумала себе невесть что, и вылупилось из яйца это недоразумение.
Взгляд Герхорта построжел:
– Адепты, я хочу знать, кто хозяин юной ирги! Хотя, правильнее будет сказать юного.
– Почему юного?
Взволнованный голос откуда-то с задних рядов первокурсников расколол настороженную тишину. Архимаг усмехнулся:
– Вот такой капюшон с иглами присущ только самцам ирги. Он помогает им защищаться самим и защищать своего хозяина. А также улавливать и накапливать излишки магической энергии. Так чей детеныш?
– Прошу прощения, мастер, – Саньята уже залечила свой покусанный палец и успокоилась, – но это ничейное существо. Оно только что вылупилось из яйца в результате неудачного эксперимента. Я как раз собиралась посетить вас с тем, чтобы получить разрешение на утилизацию этого странного экземпляра.
– Глупости, Саньята. Я тебе удивляюсь. – Архимаг насмешливо посмотрел на куратора. – Кстати, столь провокационное белье на работу лучше не одевать. – Лицо Саньяты пошло крупными пятнами в тон скачущим единорогам. – Тебе стыдно не знать отличительных черт магически выведенных существ. Ну так и быть, я тебе напомню: ирги вылупляются бесцветными, почти прозрачными. А потом, когда хозяин привязывает юную иргу к себе, или ирга сама себе выбирает хозяина, то она стремительно меняет окрас шкурки и чешуи. Эта ирга рыжая. Кто-то из присутствующих ведьмочек уже привязал ее к себе.
Саньята заволновалась:
– Этого просто не может быть! Ирги вылупляются гораздо крупнее. И в первые сутки своей жизни довольно неповоротливы. Летать же начинают только на третьи сутки жизни! А это существо еще часа не прошло, как покинуло свою скорлупу, а уже летает! Это не ирга!
И тут голос подал самоубийца Барзон:
– Мастер Герхард, а может ли так повлиять на иргу зелье, в котором нечаянно искупали яйцо?
Если бы на меня не таращилось пол группы и куратор с архимагом в придачу, я бы охотно хлопнула себя по лбу. А еще охотнее – Барзона. И не рукой. А сковородкой, как минимум! Но я стояла впереди всех. Пришлось удовлетвориться скрипом зубов. Но счет к Барзону вырос еще и на испорченную зубную эмаль.
Архимаг внимательно посмотрел на юного ведьмака:
– Конечно же зелье могло оказать влияние на зародыш. Смотря какое зелье. О каком зелье вы сейчас говорите, юноша?
Барзону бы что-нибудь промямлить, сказать, что он интересуется в теории. Но… парень, нисколько не смущаясь, продемонстрировал архимагу горшок с остатками зелья перерождения. Запрещенного, между прочим, зелья.
Теперь зубами скрипнула Саньята.
Ректор сделал пару шагов к столу, чтобы было удобнее рассмотреть то, что ему демонстрировал самоубийца Барзон. А я, наоборот, попятилась. Была бы возможность – вообще бы сбежала подальше. Например, в степи к оркам. И ничего, что они женщин не уважают. Я не женщина, я – ведьма. Справлюсь.
Воровато оглядевшись по сторонам, не заметил ли кто, как я пытаюсь дезертировать с поля боя, то есть, с места выяснения кто виноват, я замерла на месте с открытым ртом. Мастер Саньята занималась тем же самым делом, что и я – потихоньку пятилась к выходу!
Встретившись со мною взглядом, куратор остановилась, опустила поднятую для шага ногу и с независимым видом скрестила руки на груди. Мол, в чем дело? Чего на меня смотришь, а не на архимага?
Единороги в пропаленном отверстии еще веселей и выше взбрыкнули. А я замотала головой. Нет-нет, мастер Саньята! Я ничего не видела. И я ничего не делаю. Просто стою на месте и жду, когда архимаг Герхорт соизволит искать виноватого, а вы этим виноватым назначите меня. И демонстративно на этого самого архимага и уставилась.
А тут ректор закончил изучать скорлупу и остатки зелья. И теперь хмуро смотрел в нашу с куратором сторону:
– Саньята? А как это понимать? – Седая голова Герхорта недовольно кивнула в сторону стола. – Неужели ты считаешь, что у академии давно не было неприятностей? Или решила тряхнуть стариной и меня испытать на выдержку? Так старый я уже, выдержки уже нет. Сейчас вот разнервничаюсь и нечаянно зачарую ваши метлы, чтобы они вам ум через задние ворота вколотили. – Можно было подумать, что Герхарт шутит. Но нет. Его глаза метали самые настоящие молнии. – Ты чему учишь молодняк?