Выбрать главу

— А вы знаете, какими могут вырасти тысяченожки?

Я покачал головой.

— Посмотрите сюда.

— Госссподи!, — выдохнул я. Тварь в клетке была размером с большого питона. Больше метра длиной. — Вау!, — сказал я, — я это не знал.

— Теперь знаете. — Она смотрела на меня, зеленые глаза довольно сверкали. — Есть еще вопросы?

Я отступил от клетки и повернулся к ней. Я сказал: — Извините. Я был паяцем. Пожалуйста, простите меня.

— Мы привыкли общаться с неприятными созданиями. — Она невинно улыбнулась. — Вы вообще не представляли проблемы.

— Уф. Я это заслужил. Слушайте, очевидно, что вы здесь знаете, что делаете. Как раз такого мне не хватало в Центре. До сегодняшнего утра я даже не знал, что эта секция существует.

— И никто не знал, пока мы не взяли под стражу этого мальчика… — Она показала большим пальцем через плечо.

— Я действительно извиняюсь, — сказал я.

Она повернулась посмотреть на меня: — Принимается. А теперь слушайте хорошенько. Мне наплевать, что вы извиняетесь. Мне все равно. Все прошло. Позвольте сейчас научить вас кое-чему.

— Э-э, да.

— Вы теперь офицер. У меня для вас плохие новости. Каждый чертов фуфырь, который видит нашивки у вас на рукаве, рассчитывает на вас, вы понимаете? Он хочет знать, может ли доверять вам полностью, когда речь идет о его жизни. Именно так и вы относитесь к вашим начальникам, не так ли? И ваши люди именно так будут относиться к вам. Вы выступали как паяц и позорили не только себя, но и каждого, кто носит такие нашивки. Поэтому, держитесь соответственно. Нашивки — это не привилегия! Это ответственность!

Я чувствовал себя неважно.

Мне казалось, это заметно. Она взяла меня под локоть и повернула к стене. Понизила голос: — Слушайте, я знаю — это больно. Вам надо узнать еще кое-что: критика — это признание вашей способности давать результаты. Я не стала бы так давить на вас, если бы не была уверена, что вы поймете. Я знаю, кто вы. Я знаю, как вы получили эти нашивки. Это прекрасно, вы их заслужили. Я слышала о вас массу хорошего. Верите или нет, но я не хотела вас расстраивать. Понимаете?

— Э-э, да. Понимаю.

— Не хотите что-нибудь сказать?

— Э-э… мне кажется — только спасибо. — Я добавил: — Буду знать, где остановиться, Э-э, я в страшном смущении.

— Знаете, все новые офицеры совершают ту же ошибку. Вам повезло, что вы сделали ее здесь, а не в более серьезном месте. Вы думали, что нашивки меняют вас. Нет, не меняют. Поэтому, не примешивайте их. Вы — это не ваше звание, вы — просто человек, которому доверена доля ответственности. Поэтому, я выдам вам секрет. Ваша работа — не приказывать людям, а вдохновлять их. Помните это и успех вам будет обеспечен.

— Спасибо вам, — снова сказал я. Что-то было в ее манере говорить. — Вы не родственница Форману?

Она улыбнулась: — Я училась у него. Девять лет назад. — Она протянула руку: — Меня зовут Флетчер. Можете звать меня Флетч.

Я осторожно пожал ее руку. Запястье все еще болело.

Она сказала: — По правде говоря, мне нечего делать с вашими жуками. У меня и так много жуков. Заберите их отсюда. Вы окажите мне услугу. — Она окликнула все еще ожидающих помощников: — Грузите клетки для лейтенанта.

Я сказал: — Я буду сообщать вам, что обнаружу. — Посмотрел на часы: — Мне хочется задержаться, но меня ждет самолет.

Я неуклюже повернулся к двери. Она подошла и встала предо мной: — Еще одно. Это была прекрасная стрельба. Я была там. Поздравляю. — Она приподнялась и тепло поцеловала в губы.

Всю дорогу до джипа я чувствовал, что краснею.

41

Мы были на высоком холме, нависающем над темной долиной, почти каньоном. На дне поблескивающий поток струился зигзагами с севера на юг между двумя крутыми склонами и разливался широким мелким прудом в устье каньона. Поверхность воды отражала небо, вода казалась голубой. На дальнем конце пруда вода тихо переливалась через край низкой дерево-земляной плотины.

Длинная коса выступала в маленькое озеро. Возле плотины стоял круглый купол, почти незаметный на фоне черного холма. Я долго изучал его в бинокль. Купол выглядел темнее обычного. Казалось, он весь был вымазан грязью. Неплохой камуфляж, но все же недостаточный, чтобы обмануть компьютеры. Спутниковая разведка наблюдала, обрабатывала и анализировала двадцать четыре часа в сутки предательские изменения в локальной области. Особая круглая шишка хижины червя, плотина, местное изменение деревьев — каждый признак мог послужить причиной расследования, все вместе поместили долину в список Особого Внимания. У нас заняло три недели, чтобы добраться сюда.

Я передал бинокль Дюку. Он посмотрел и заворчал.

— Они становятся умнее, — сказал я.

Он кивнул: — Да. Так просто не подойти. Никак не подобраться незамеченными.

Ларри изучал верхнюю часть каньона. — На плоту не переправиться, — сказал он.

Дюк кивнул, соглашаясь: — Не думаю, что сможем. — Он повернулся к Ларри: — Вызови пузырь. Мы забросим команду. — Ларри кивнул и включил радио. Дюк посмотрел на меня: — Что думаешь?

Я сказал: — Все ложится на плечи первого. Он должен держать дистанцию, пока другие не высадятся. — Я на секунду закрыл глаза и представил, на что это может быть похоже. — Я это сделаю, — сказал я.