Алекс обернулся на звук. За стойкой прилавка, скучающе облокотившись о кассу в ретростиле, слушал один беспроводной наушник прыщеватый студент.
И прыщеватым он был не в силу юного возраста, ибо вряд ли Алекс его серьезно старше, а просто потому, что, видимо, с детства мыло не любил.
Видимо, к тюрьме готовился…
Так, ладно, надо завязывать с шутками про тюрьму. Все же Алекс из нее уже выпустился… то есть вышел и больше возвращаться не собирался.
Ни в ближайшее время, ни в обозримом будущем, ни вообще когда-либо.
– А где Джереми? – спросил Алекс, подходя поближе к студенту.
От него пахло дешевым одеколоном, а потные подмышки резко контрастировали с мягким, сладковатым привкусом детского крема, идущего от влажных ладоней.
Испарина на лбу и перевернутый планшет закончили описание трудовых будней работников магазина старого гнома.
Интересно, а Стажер, назовем его так, знал, что здесь камеры установлены?
– Нет больше Джереми, – недовольно ответил Стажер.
– Память ему светлая. – Алекс слегка приподнял шляпу.
– Да не в этом смысле!
– А в каком?
– Уволили его. – Стажер пожал плечами и, думая, что делает это незаметно, скинул планшет с прилавка в нижнюю полку. Увы, на стекле витрины отразился экран гаджета. И что только у молодежи в голове творится… – Месяца четыре назад.
– И за что уволили Джереми? – удивился Алекс. – Он мне так нравился. Всегда меня пытался печеньем угостить. А ты, я смотрю, угощения для покупателей не держишь.
– А ты, я смотрю, слишком много вопросов задаешь, – прищурился Стажер. – Если не собираешься ничего покупать, так проваливай, нищеброд.
Алекс вздохнул и, приподняв очки, помассировал переносицу.
– Слушай, меня за сегодняшний вечер уже второй раз называют нищебродом. А это, признаться, нисколько не улучшает мое поганое настроение.
– Да? Ну прости, пожалуйста, что так вечер порчу. – Стажер сделал неуловимое движение, и вскоре в лицо Алексу смотрело дуло обычного, но от того не менее смертельного кольта сорок пятого калибра. – Может, это как-нибудь тебе его поднимет?
– Пользоваться хоть…
Стажер весьма ловко снял с предохранителя и взвел спусковой курок.
– …умеешь, – уже не вопросительно, а утвердительно закончил Алекс. – А дуло-то чего такое большое выбрал?
– Чего?
– Ну, калибр у отверстия твоего, говорю, слишком большой.
Стажер недоумевающе хлопнул ресницами.
– Проклятье, – выругался Алекс. – Я тут намекаю, что ты заднеприводный, типа. Любишь паровозики пускать. Ну, мыло там ронял в тюрячке… Так, стоп, я же без шуток про…
– Я и с первого раза понял! – рявкнул, перебивая, Стажер. – Ты псих, что ли?! Я же тебе сейчас голов…
Еще до того, как Стажер успел договорить, Алекс поднял руки. Правую ладонь он положил на запястье студента и, четко его зафиксировав, упер большой палец под спусковой крючок.
В то же время левой он дернул дуло от себя, а затем обеими руками уже на себя.
Все это произошло быстрее, чем Стажеру хватило времени, чтобы моргнуть. И вот он уже стоял с вывихнутым запястьем и смотрел на дуло пистолета, упершегося ему в нос.
– Я же сказал, – уже без всякой придури суровым тоном произнес Алекс, – у меня очень паршивое настроение. Где Бромвурд?
– О-о-он п-п-ри-ик-каз-зал н-н-никого к с-с-себе не п-п-пус-с-скать, – заикаясь, промямлил Стажер.
– Сделай для меня исключение, хорошо? – улыбнулся Алекс.
Кажется, делать этого ему не стоило. Потому что кроме как одеколоном и детским кремом запахло аммиаком и чем-то очень резким и кислым.
Под ногами парнишки, прямо на полу, растекалась неприятная лужа.
Да уж…
Джереми был покрепче.
– К-к-конечно.
Студент нажал что-то под прилавком, и часть стены, на которой висела голова грифона (подделка, разумеется: за одну настоящую голову грифона можно было бы скупить половину магазина старика), отъехала в сторону и открыла проход к витой лестнице, уходящей во тьму подвала.
Ох уж эти гномы и их любовь к пещерам…
– Вот и славно, – кивнул Алекс.
Пустив немного магии в руки, силой мысли начертав на ладони нехитрую пентаграмму, он воплотил в жизнь проклятие гниения.
– Такие игрушки детям… не игрушки? Демон, плохо получилось… совсем в сарказм разучился.
Сокрушаясь над потерянным искусством красноречия, Алекс отправился к лестнице, а Стажер все еще не без дрожи смотрел на то, как невнятным пятном по прилавку растекается растворяющийся пистолет.
Глава 4
Спустившись по винтовой лестнице, Алекс оказался в довольно просторном помещении, но тускло освещенном и оттого кажущимся намного темнее, чем было на самом деле.