Они направились к отелю «Король Георг». Квейль хотел отыскать Лоусона, чтобы договориться через него с Еленой Стангу. В отеле происходил какой-то банкет, в вестибюле распоряжался незнакомый швейцар. Лоусона не оказалось дома, и швейцар не знал, где он. Тэп уже проскользнул в бар, Вэйн и Ричардсон последовали его примеру. Так как вылетать надо было рано, Квейль решил присмотреть за ними. Он тоже спустился в бар.
Здесь было несколько летчиков бомбардировочной эскадрильи. Они разговаривали с Тэпом и Вэйном. Ричардсон в конце стойки пил пиво, заедая фисташками. Квейль дернул Тэпа за фалду и сказал:
— Мы опоздаем. Идем, пока вы еще в своем виде.
— Погоди минутку, Джон. Ты знаком с Дэйвисом из двести одиннадцатой?
— Еще бы! Хэлло, Дэйвис.
— Хэлло, Квейль.
— Он рассказывал мне, как над Валлоной на наши «Бленхеймы» набрасываются целые полки «КР—42».
— Выпей с нами, Квейль, — Дэйвис повернулся к буфетчику.
— Нет, спасибо, — сказал Квейль.
— А что — разве завтра вылетаешь?
— Нет. Я просто не пью.
— Ну рассказывай дальше, Дейвис. Так что же эти «КР—42»? — сказал Тэп.
— Они налетают на нас сверху. Мы летим низко над целью. А они всегда выше. Ну собьешь один, два, но вчера мы потеряли Фила Кэлхуна. Он отстал от строя, и они нагнали его. Когда же вы, ребята, явитесь к нам на подмогу? Что вы здесь, собственно говоря, делаете?
— Мы сами не знаем. Старайтесь продержаться, пока мы не подоспеем, — ответил Квейль.
Он извлек из бара Тэпа, Вэйна и Ричардсона и вернулся с ними в гостиницу «Атинай». Херси, который задержался у командира полка, вошел в большой двойной номер, служивший им общей спальней:
— Вы можете оставить здесь свои постельные принадлежности, я прихвачу их с собой на «Бомбее».
— Где мы там будем жить? — спросил Ричардсон.
— Помещение — дрянь. Бетонные бараки. А во время дежурства на аэродроме — палатки.
— А девчонки есть в Ларисе? — спросил Тэп, сидя на кровати и перелистывая книгу о насекомых.
— Конечно. Только неприступны, как стена.
— Это мелочь! — сказал Тэп.
Квейль уже спал, а он все еще читал о насекомых.
5
Рэтгер, водитель аэродромного автобуса, разбудил Квейля.
— Пять тридцать, мистер Квейль, — сказал он, и Квейль-со сна не сразу сообразил, зачем его будят.
— Какая погода?
— Дождь как из ведра.
— Вы принесли метеосводку?
— Да.
Он протянул Квейлю листок бумаги. Сводка гласила: облачность над Афинами — девять десятых, на высоте пяти тысяч футов видимость — нуль, скорость ветра — сорок миль в час, центр циклона движется на восток через Пинд со стороны Мисолонги. К полудню он может пройти над нами.
Остальные тоже начали подниматься. Дождь привлек их внимание.
— Неужели вылетаем? — спросил Вэйн, потирая темный подбородок. Его черные глаза от сна стали еще чернее.
— Подежурим на аэродроме, — сказал Квейль. — Летная погода может быть к полудню. Пока постараюсь раздобыть карты. Вставайте!
Позавтракав, они поехали на автобусе по безлюдным утренним улицам в Фалерон. Дождь лил сплошными потоками, небо было затянуто тучами, и никто не верил, что погода прояснится. Они вошли в оперативный отдел, свалили в кучу свое летное снаряжение и стали ждать, пока рассеются тучи. Тэп прилег на походную койку, не снимая комбинезона, так как было еще холодно, и вскоре заснул.
Они прождали все утро ясного неба или хотя бы благоприятной метеорологической сводки. Но циклоп распространился и продвинулся на север, вдоль Пинда, в сторону Ларисы. В полдень Квейль сказал, что поедет в штаб и поговорит с командиром. Вести разговор по телефону опасно. Остальные хотели увязаться за ним, но он рассчитывал увидеться с Еленой Стангу и потому объявил, что нельзя уходить с аэродрома, так как, может быть, придется спешно вылетать.
Когда он явился к командиру, тот сказал, что сегодня уже ничего не выйдет, а завтра надо вылететь часом раньше — больше шансов на благоприятную погоду. Завтра они должны быть на месте во что бы то ни стало.
Квейль отправился на поиски Елены Стангу.
Она сидела за столиком и скатывала бинты при помощи небольшого деревянного валика с ручкой. Когда он вошел, она встала и улыбнулась. На ней был светло-желтый халат, ее волосы рассыпались прядями по плечам. Улыбка не изменила очертания ее щек, лоб оставался гладким. Правильность черт подчеркивал разрез ее глубоко сидящих темных глаз.
Она сказала:
— Это вы! Войдите. Какой вы мокрый!
— Вода стечет, — сказал Квейль. И прибавил: — Я не мог прийти вчера. Очень жалею.
Она сказала:
— Да, я так и думала.
Он стоял не двигаясь, и вода с шинели капала на пол.
Она сказала:
— Я не могу уйти сейчас.
Он перебил ее:
— Я знаю, но я хотел бы увидеться с вами сегодня вечером.
— Это трудно.
Она говорила совсем тихо, чтобы другие девушки не слышали.
— Может случиться так, что я не скоро увижусь с вами. Я хотел бы встретиться с вами сегодня.
— Я буду занята до позднего вечера. Вы сможете проводить меня отсюда домой? — спросила она.
— Думаю, что смогу. В котором часу?
— В десять. Ждите меня около университета.
— Хорошо, — сказал он. Он крепко пожал ей руку. Она улыбнулась, и он вышел.