Он лукаво посмотрел на сына.
– Ты, конечно, хочешь жениться?
– Папаша, – кисло спросил Джейк, – ну, ты-то с чего решил, что я хочу жениться? Тебе опять сказал доктор Моррис? Или это был мистер Скьявони? Может, сам Форд?
– Женишься ты или ты не женишься, – небрежно отмахнулся отец, – не забывай, у тебя есть сестры. И их надо будет обеспечивать.
– Ты же сказал, что они обеспечены.
– Они обеспечены, – гробовщик пожевал губами. – Ну, хорошо. Но если бы я записался на китобой, убежав из дома – я вернулся бы помощником капитана.
– А если бы ты записавшись на китобой, чтобы только убежать из дома, понял бы, что хочешь другого? Ты еще не знаешь чего, но уже понял, что не этого – тогда ты бы тоже вернулся домой помощником капитана?
– Да, конечно, я бы вернулся домой помощником капитана! – воодушевился отец. – И я тебе объясню, почему. На капитана я бы не потянул.
Саммерс тяжело вздохнул.
– Я тебе еще раз говорю: ты понял, что ты дождешься окончания рейса, чтобы у тебя в кармане были деньги. Тебе просто нужны деньги, чтобы искать свое дело.
Отец кивнул.
– Тогда я сказал бы себе так: я год проплавал на китобое – одним из последних китобоев в Америке. Неужели я уйду отсюда неудачником? Нет, я не уйду отсюда неудачником. Я запишусь к Фреду Хойну в норвежскую флотилию и буду добиваться…
– Да зачем же ты, как последний идиот, запишешься во флотилию, если твоя цель – заниматься тем, что ты любишь, а ты, как дурак, как последний идиот, занимаешься тем, что ненавидишь?! Почему люди вечно вешают себе на шею первый попавшийся хомут – и потом носят его всю жизнь? Ведь это самая главная глупость. Ты понимаешь, что я готов умереть, но, пока жив, хочу заниматься тем, что люблю?!
В эту минуту Саммерс решительно отрекся от мыслей о своей маленькой похоронной мастерской, которые еще недавно казались ему трезвыми и здравыми, и о студенческой газете, и о всех других местах, где был готов работать с отчаяния. Черта с два! Они его не получат!
– Дорогой мой, я это понимаю, – смиренно ответил отец. – Если ты отвергаешь дело – не отвергай своего престарелого папашу. Дай ему возможность отдохнуть на старости лет. Я, например, всегда хотел бы отдохнуть на Кубе. Небольшой особняк на берегу моря…
Отец потеребил пальцем нижнюю губу.
– Ты же только что сказал, что не хочешь? – опешил Саммерс. – Да ты и никогда не отдыхал…
– Да, но теперь я подумал, что хочу отдохнуть. Мне ведь девятый десяток. И у меня такой успешный сын! Он отвергает мое дело! Он хорош собой, у него все получается, и моя просьба о небольшом одноэтажном особняке с окнами на море где-нибудь в Сантьяго – это такая мелочь для него. Мне будет так приятно. Я буду сидеть на берегу океана со свежесваренным омаром и удить рыбу. Я люблю рыбалку.
– Да не любишь ты рыбалку. Ты никогда не удил.
В эту минуту Джейк вспомнил, как сам удил рыбу – второй раз в своей жизни, в компании одного тут… кудрявой бестолочи. Д.Э. Саммерс чуть не взвыл в голос. Ему стало казаться, что та встреча с М.Р. Маллоу и все последующее – все было только сном.
– Я удил! – уперся похоронный церемониймейстер. – Знаешь, из какого количества щек я вынимал рыболовные крючки? Я очень люблю рыбалку!
Он посмотрел на сына и прокашлялся.
– Ты подумай, подумай. У меня столько интересных идей… – отец побарабанил пальцами по ручке кресла. – А ты знаешь, что именно я изобрел морилку под красное дерево?
Глава 11. Да что же такое!
– Ну, что ты врешь? – устало спросил коммерсант, ругая себя последними словами, что не может просто заткнуться. – Это не ты изобрел морилку. Тебе просто нужна лицензия на покупку спирта.
– Ну да, я подал патентную заявку.
– И где же ты покупаешь спирт?
– В Канаде.
– Ну, сколько?
– Почти галлон[2] на гроб.
– Папаша!
Пресвитер поднял палец.
– Я в рот не беру спиртного! Ты что, этого не знаешь?
– А что это за запах? – Джейк наклонился к отцу и принюхался. – Почему ты отворачиваешься? Морилка на кукурузном виски? А, папаша?
– Как ты мог такое подумать! – Похоронный церемониймейстер повел руками вокруг себя. – Мы ее просто здесь разливаем.
– Зачем ты разливаешь морилку в гостиной? Кто «мы»? – тут Джейка осенило. – Так вот, откуда у тебя покойники! Ты что творишь, старый дурак!