— Почему я должна скучать по стране, которую даже не видела никогда? — удивлялась она. — Что такое эта ваша ностальжи́? Ностальжи придумали русские, чтобы оправдать хандру и дурной характер.
И тут Ирэн начинала говорить противным голосом, передразнивая воображаемых русских.
— Ты почему такой хмурый? У меня ностальжи. А почему не работаешь? У меня ностальжи. Почему ты украл чужой бумажник? Потому что у меня загадочный русский характер и меня замучила ностальжи!
Волин, смеясь, отвечал, что она язва, и что она неправа. Что вот он, например, русский, но на ностальгию не жалуется, бумажников ни у кого не ворует и вообще к криминалу не склонен. Больше того, он следователь и даже сам ищет бандитов.
— Ну и что, — говорила Иришка, — и я следователь и тоже ищу бандитов.
И это также было правдой. А теперь сами посудите, стоило ли старшему следователю ехать во Францию, чтобы найти там девушку, во-первых, русскую, во-вторых, тоже служащую в местной полиции? Но так уж оно вышло, и с этим, хочешь не хочешь, приходилось мириться.
— Не могу же я тебя бросить только потому, что ты ажан[2], — объяснял ей Волин.
— Неизвестно еще, кто кого бросит, — сердилась Иришка. — Я могу тебя вообще арестовать. Как ты оказался во Франции в разгар коронавируса? Между нашими странами сообщение закрыто.
Сообщение, действительно, было закрыто, поэтому лететь пришлось через Афины. Но, что бы там ни было, он сейчас находился во Франции, в Париже, а она и вовсе тут жила, так что ничего более естественного, чем их союз, и представить было нельзя. Впрочем, из союза этого вышла и неожиданная польза. Во всяком случае, для мадемуазель Белью.
Как-то вечером она явилась домой хмурая и даже говорить с Волиным не желала. Ему, однако, все-таки удалось ее расшевелить. Ирэн сердито посмотрела на него и топнула ножкой.
— Ненавижу этих русских! — закричала она. — Все как один — преступники и мафиози!
— Ты папе с мамой об этом говорила? — осведомился Орест. — Они, между прочим, тоже русские.
— Я серьезно, — отвечала Иришка, вытаскивая из микроволновки лазанью и раскладывая ее по тарелкам.
После недолгих расспросов выяснилась причина ее плохого настроения. За несколько дней до того был убит немолодой коллекционер русского происхождения — некий Арсений Завадский. Дом его ограбили, однако что именно вынесли, установить не удалось. Скорее всего, пропали вещи из коллекции Завадского. Следов на месте преступления никаких не осталось, видеокамеры в доме не работали. Не совсем ясно было, с какого именно боку браться за это дело.
В двух словах пересказав всю историю Волину, Иришка, даже не поужинав, начала переодеваться. На этот раз ее боевым облачением стало маленькое черное платье и серьги от Валентино.
— Ты куда? — с подозрением спросил старший следователь.
— В бордель, — сухо отвечала мадемуазель Белью.
Он несколько опешил.
— Я серьезно.
— И я серьезно. Убили русского, значит, придется идти к русским бандитам, запугивать их и пытаться что-то выяснить, — мрачно проговорила Иришка.
Волин изумился: у нее что, есть знакомые русские бандиты? Конечно есть, подозрительные русские у полиции все наперечет. А почему именно она? Потому что она знает язык.
Так, наконец, прояснилось дурное настроение Иришки: грядущий разговор с бандитами был ей неприятен.
— Они грязные скоты, чувствуют себя во Франции как дома, хамят и ничего не боятся, — объяснила она Волину. — Придется их запугивать.
— У тебя есть еще одно маленькое черное платье? — спросил Орест, немного подумав.
Ирэн удивилась: зачем ему? Затем, что он тоже пойдет запугивать бандитов — вместе с ней. Ей не до шуток, черт побери! А он и не шутит. Или мадемуазель ажан думает, что он ее отпустит одну к бандитам, да еще в таком виде?
— Пожалуй, — сказала она, немного поразмыслив. — Моральная поддержка не повредит…
Искомый русский бордель находился в получасе езды от Иришкиного дома. Это оказался весьма презентабельный ресторан, полный чинных обывателей, мирно вкушающих традиционную русскую кухню по немыслимым даже для Франции ценам. Атмосфера в ресторане была спокойная и располагающая, почти домашняя.
— А где же падшие женщины? — осведомился Волин, с любопытством оглядывая зал.