Эллингэмская академия, как стало известно, была не только школой – семейство Эллингэм также обосновалось здесь, выстроив в самом центре поместья дом. И это был не просто дом. Самый величественный во всем Вермонте, он мог сравниться с огромными зданиями Берлингтона или Монтпилиера.
Альберт Эллингэм хотел сам жить внутри своего эксперимента, в школьных пенатах. Из глубины парковой зелени выглядывали мраморные статуи; множество дорожек пересекало территорию в хаотичном порядке. Ходил слух, что Эллингэм выпустил своего кота и следовал за ним, куда бы тот ни повернул, а потом проложил каменную дорожку по кошачьим следам, потому что считал, что «котам виднее». Слух был ложным, но Эллингэму он так нравился, что пошел другой слух: будто он сам придумал эту версию.
В доме были туннели, фальшивые окна, двери в никуда… Все эти мелкие архитектурные ухищрения не переставали забавлять хозяина поместья и придавать заурядным вечеринкам пикантный характер. Говорили, сам Эллингэм не знал до конца строений своего дома, созданного разными архитекторами, так как он позволил им оставить несколько элементов тайными – в качестве приятного сюрприза. Словом, фантастический дом Эллингэма – Гранд-Хаус – был приютом идиллии и счастья и мог бы им оставаться и дальше, если бы туманной ночью в апреле 1936-го там не появился некто Лукавый.
Школа может прославиться многим: своей профессурой, выпускниками, спортивными командами.
Но сложно представить, что она прославится убийствами.
Глава 1
– Американский лось – выдумка, – сказала Стиви Белл.
Ее мать повернулась к ней и посмотрела так, как смотрела всегда: в ее взгляде сквозила усталость, словно она заставляла себя вступать в разговор с дочерью, о чем бы он ни шел, так как считала это своей родительской обязанностью.
– Что? – спросила она.
Стиви указала на дорогу за окном автобуса.
– Видишь вон там? – Стиви кивнула на дорожный щит с простой красной надписью «Лоси». – Мы проехали штук пять таких. Куча обещаний. Ни одного лося.
– Стиви…
– А еще обещали падение камней. Где мое падение камней?
– Стиви…
– Я верю во все, что говорит реклама.
На этом разговор прервался. У Стиви было много бесед с родителями, касающихся природы правды и фактов, и в другой день подобный разговор мог перерасти в спор. Но не сегодня. Казалось, сегодня они заключили негласное соглашение, что позволят всяким спорам закончиться, так и не начавшись.
В конце концов, не каждый день уезжаешь из дома, чтобы поступить в частную школу.
– Плохо, что нам не разрешили приехать на машине, – сказал отец раз восьмой за утро. Правила Эллингэмской школы на этот счет были весьма четкие: «ЗАПРЕЩЕНО ПРИВОЗИТЬ СТУДЕНТОВ В ШКОЛУ НА МАШИНАХ. В противном СЛУЧАЕ ВАМ ПРИДЕТСЯ ПАРКОВАТЬ ИХ НА ОБОЧИНЕ ПЕРЕД ВОРОТАМИ. ИСКЛЮЧЕНИЯ НЕ ДЕЛАЮТСЯ».
В этом правиле не было ничего предосудительного, существовала веская причина. Территория школы не могла вместить большое количество машин. По ней проходила единственная дорога, и парковки не было. Чтобы приехать в школу или уехать, нужно было воспользоваться автобусом. Родители Стиви просто недоумевали на этот счет, словно место, куда нельзя добраться на машине, было априори подозрительным и покушалось на ниспосланное свыше абсолютное право американцев катить на своих машинах куда им вздумается.
Правила есть правила, поэтому Беллы и ехали в этом автобусе, небольшом, всего на двенадцать мест, и очень комфортабельном. Окна были слегка затемнены; видеомонитор, в котором отражался солнечный свет, не работал. За рулем сидел пожилой седовласый мужчина. С того момента, как он подобрал их на технической остановке пятнадцать минут назад, он произнес лишь пару фраз: «Стефани Белл? Можете сесть на любое место. Кроме вас, здесь никого». Стиви слышала, что жители Вермонта известны своей немногословностью, а приезжих они называют «равнинниками», но в этом молчании было что-то пугающее.
– Слушай, – тихо начала мать, – если ты передумаешь…
Стиви вцепилась в подлокотник сиденья.
– Я не собираюсь передумывать. Мы уже здесь, почти на месте.
– Я просто хочу сказать… – мать запнулась.
Еще один оживленный разговор. Золотая коллекция хитов и ничего нового.
Дорога пошла в гору. Стиви смотрела, как таинственная синева вермонтского неба исчезает, съедаемая деревьями и отвесными скалами. Они ехали параллельно 89-й магистрали в сторону от Берлингтона, все дальше в горы и в глушь, и от перепада высот у нее начало слегка закладывать уши. Чувствуя, что разговор подошел к своему естественному завершению, она вставила наушники. Мать коснулась ее руки, прежде чем она включила на телефоне подкаст.