- Лишь бы ты с них примера не брал. И скажи Гэсу, когда он вернется с рыбой, что он мне требуется.
Мануэль вышел, балансируя тяжелым колпаком на голове.
- Пелли-стрит! - произнес Гранада, ни к кому не обращаясь, встал, повернулся ко мне и сказал энергично: - Может быть, сведение счетов, мистер Гуннарсон. Двадцать процентов в неделю - вполне побудительная причина для тех, кому нечем уплатить. Я уже слышал, что Бродмен ничем не брезгует. Может, он давно подпольный миллионер. Вроде тех бродяг, у которых в лохмотья зашиты чековые книжки.
- Если бы мне кто-нибудь зашил за лацкан пухленькую чековую книжку!
- А я думал, все адвокаты купаются в деньгах.
Следом за Уиллсом мы направились в глубину лавки. Там часть помещения была превращена в прямоугольную клетку со стенами и потолком из стальной сетки. Дверь из той же сетки в стальной раме стояла распахнутая, навесной замок был отперт, и мы вошли в этот странноватый кабинет Бродмена.
В дальнем углу клетки чернел куб старомодного железного сейфа. Упиравшаяся изголовьем в сейф незастеленная койка была полускрыта массивным старым письменным столом. На нем среди бумажных сугробов виднелся телефонный аппарат со снятой трубкой. Я протянул руку, чтобы положить её на рычаг, и чуть не провалился сквозь пол. Гранада вцепился мне в плечо железными пальцами.
- Осторожнее, мистер Гуннарсон!
Я попятился от открытого люка и поглядел на деревянные ступеньки, исчезавшие в желтоватом сумраке. Гранада положил трубку на рычаг, и телефон тут же зазвонил. Уиллс взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и выхватил трубку у Гранады.
- Дай мне, Пайк.
Слушая, Уиллс бледнел, и на его лице четко вырисовывались грязные потеки пота.
- Нехорошо. Срочно пошлите туда бригаду. Понятно? - Он повесил трубку и сказал Гранаде: - Бродмен умер.
- От ударов по голове?
- Будем считать, что так, если вскрытие не обнаружит чего-то другого. Пока точно мы знаем только, что его убили. Пошарь в подвале, Пайк. Там полно старых ковров и матрасов, и вроде бы кто-то их ворочал. Я ничего интересного не нашел, но, может тебе повезет больше.
- А что мне надо искать?
- Тупое орудие со следами крови. - Гранада полез в подвал, а Уиллс повернулся ко мне: - Мистер Гуннарсон, я рад, что вы задержались тут. Мне надо с вами поговорить. То, что произошло, меняет ситуацию вашей клиентки.
- К лучшему или к худшему?
- Ну, это зависит главным образом от нее самой, ведь так? И от вас. Последние сутки она провела в тюрьме, и, следовательно, в отличие от прочих членов банды, руки у нее этим убийством замараны быть не могут.
Так что у нее нет никаких разумных причин не пойти с нами в открытую и тем, возможно, избавить себя от больших неприятностей.
- Но что она может знать об этом убийстве?
- Я ведь не утверждаю, что ей о нем известно что-нибудь конкретное. Но опознать других членов банды она способна. Если она даст честные показания… - Уиллс сделал жест, совсем не гармонировавший с его личностью: разжал кулак, словно выпуская на волю птичку. - Поймите меня правильно, я не предлагаю сделки. Но что бы с нами было, если бы люди не шли нам навстречу?
То же, что и сейчас, подумал я, ведь навстречу они не идут. Тем не менее, попытка Уиллса перейти на мой язык произвела на меня впечатление.
- По-вашему, это убийство - работа той же банды?
Он кивнул:
- Мы некоторое время подозревали, что Бродмен - их скупщик. Во всяком случае, что он один из каналов сбыта. На прошлой неделе мы получили конкретную улику: на аукционе в Лос-Анджелесе были выставлены старинные часы из золоченой бронзы. Кто-то из тамошних специалистов по кражам заметил их, потому что вещь уникальная, и заглянул в наш список. Часы значились среди похищенного у Хемшайров в Футхилском округе, а на аукцион их вместе с другими вещами прислал Бродмен. Ну, конечно, у него было наготове объяснение: часы он купил у оказавшейся в стесненных обстоятельствах почтенной старушки, которую никогда прежде не видел. Откуда ему было знать, что они краденые? Да, конечно, наш список ему прислали, как всем закладчикам, но у него плоховато со зрением. Если он все время будет перечитывать полицейские списки, так когда же ему заниматься делом?
Уиллс прислонился к письменному столу и задумчиво посмотрел сквозь сетку. Сваленные в беспорядке вещи неопровержимо свидетельствовали, что ничего этого туда с собой не возьмешь.
- Бродмену было бы лучше попасть за решетку, - сказал он, - но часы на арест не потянули. Доказать, что он знал их происхождение, мы не могли. Однако он понял, что мы его вычислили, и хотел очиститься.