Когда полицейские приблизились, я стоял, держась за ручку двери и посматривая на женщину в номере. Двое полицейских остановились в холле.
- Ну ладно, красотка, - крикнул я в комнату, - раз ты так считаешь, то пошла к чертовой матери!
У маленькой женщины отвисла челюсть и вылезли из орбит глаза, когда я хлопнул дверью с такой силой, что аж стены задрожали. Я решительно повернулся, накинул на плечи плащ и зашагал к лестнице. Двое полицейских в форме проводили меня взглядами. Один скользнул глазами по моим темным волосам и лицу с разбитыми губами и мысленно прикинул мой вес. Было похоже, что они уже располагали словесным портретом убийцы.
- А тебе что надо? - заорал я на него. Полицейские переглянулись, а я ощупал пальцами опухшие губы и застонал: - Ах, скотина, чертова дикая кошка!
Я проделал все это, проходя мимо них, после чего ребята в форме пожали плечами и двинулись вверх по лестнице.
Как только они исчезли из поля зрения, дверь за моей спиной распахнулась и появилась маленькая горничная.
- Что я вам такого сделала? - недоуменно спросила она.
А я в это время уже спускался на первый этаж. Достигнув вестибюля, я огляделся. Здесь было несколько киосков. Я выбрал цветочный. Попутно удалось установить, что той пары тысяч, с которой я начал игру, как не бывало, причем вместе с бумажником. Зато пара долларов нашлась в кармане брюк. Купив дюжину роз, я вышел на улицу.
Я вспотел с ног до головы, однако точно знал, что на моем лице нельзя прочитать и следов волнения. Благодаря годам, проведенным за игрой в покер с очень высокими ставками, я научился владеть не только выражением собственного лица, но и поведением. Однако внутри меня весь организм рыдал и корчился от боли. Никто не сделал даже попытки задержать меня на протяжении тех шагов, что пришлось сделать по направлению к такси. Таксисту же я велел посильнее надавить на газ. Он и в самом деле газанул. Через двенадцать кварталов я вылез из машины, оставив в ней розочки, и, не доезжая трех кварталов до Грин Парка, вышел из второго такси. В парке я спокойно прошелся по газону, подобрал кое-какие мятые газеты, сунул сложенный плащ под голову, а лицо прикрыл газетным листом.
Я, не переставая, думал о тех четверых, с которыми сегодня, в четверг, играл в покер до четырех пополудни. Фостер - адвокат, надутый политик окружного масштаба, дважды безуспешно пытавшийся прорваться в конгресс. Это был высокий костистый мужик, взъерошенный и сутулый, с помятой физиономией. Он походил на шерифа эпохи Дикого Запада, выехавшего отдохнуть и поразвлечься после того, как избавил свой городишко от толпы бандитов, перестреляв их из засады. Артур Джейсон, низкорослый толстый блондин, был окружным судьей. Берту Стоуну, верзиле под метр девяносто, было уже около пятидесяти, нос у него был вечно красный и до того огромный, что казалось, будто по нему только что двинули кулаком. Он был электронщиком и весьма удачливым бизнесменом - ему принадлежал самый крупный магазин радиоприемников и телевизоров в Альтамире. Все кругом поговаривали, будто он оказывает «специальные» услуги, если, правда, ему за это хорошо заплатят. Пару месяцев назад у него были неприятности, когда он подключился к телефону одного из местных фараонов. Два дня газеты делали из этого скромного факта сенсацию, а потом вдруг умолкли, так как информация оказалась «ошибочной».
Дэнни Гастингс вплоть до сегодняшнего дня был влиятельным человеком в городе. Будучи членом городского правления, он называл большинство значительных людей в Альтамире запросто, по имени. Поговаривали, будто он может абсолютно все устроить, уладить и обо всем договориться. Если кому-то надо было обстряпать какое-нибудь дельце, ему советовали: «Загляни к Дэнни?» Но сегодняшний день поставил на всем этом точку.
Похоже, все эти шизики перегрызлись между собой, однако это еще не объясняло, почему их выбор пал именно на меня. И еще одно соображение вертелось у меня в мозгах: если бы полиция заявилась хоть на пару минут раньше, то обнаружила бы меня на полу в бессознательном состоянии. А ведь потерявшие сознание люди не могут стрелять партнеру в спину. Откуда Фостеру было знать, что я приду в себя как раз к приходу полиции?
Я опять принялся восстанавливать в памяти ту заключительную сдачу карт. Мы сидели у стола впятером, в игре было больше ста тысяч долларов, причем не меньше трети суммы лежало передо мной. Дэнни сменил карты.
Я поднимал ставку все выше и выше, потому что сегодня карта мне шла. Вот и в тот момент к двум парам мне пришла нужная карта, и получился фул. Джейсон, сидевший по правую руку от меня, уже вышел из игры; Стоун и Дэнни, сидевшие слева, поменяли по три карты. Сдав им карты, я посмотрел на помятую физиономию Фостера. Он сморщился, однако промолчал и сбросил две карты. Получив новые, он долго смотрел в них, потом все-таки ответил и добавил.