В комнате я опустил четвертак в радиоприемник и подошел к окну. Точно напротив находилось окно номера 612 в отеле «Рэллей». И опять передо мной было кресло, в которое я уселся, как только пришел в себя. Приемник нагрелся и изрыгнул последние известия. Я услышал слова: «Шелл Скотт».
Услышав произнесенную всуе собственную фамилию, всегда несколько удивляешься, особенно когда тебя окликают по имени - Шелл, по тому самому имени, которое, по крайней мере сегодня, хотелось бы сохранить в тайне. Судя по всему, до этого по радио передавали описание места происшествия, то есть убийства. Диктор спокойно продолжал зачитывать весьма обстоятельный словесный портрет моей особы, весело предупредив, что преступник вооружен и очень опасен. Затем последовало еще одно небезынтересное сообщение. Виктор Фостер, судья Джейсон и Берт Стоун показали, что играли в весьма непринужденной дружеской обстановке в покер, по десяти центов ставка, с Дэнни Гастингсом и Шеллом Скоттом. Через некоторое время они ушли втроем, одновременно, а Скотт остался с Дэнни Гастингсом. Больше вроде им нечего сказать. Тем не менее они были готовы подтвердить свои показания под присягой, как и подобает честным гражданам, блюдущим установления закона и всеобщий порядок.
Полиция и общественное мнение наверняка были полностью удовлетворены такими показаниями, так что любые мои слова будут восприняты как естественная попытка убийцы ускользнуть от обвинения и свалить вину на других.
Кстати, совсем неплохо придумано, мне, пожалуй, не увернуться от них. У меня в руках был один-единственный козырь: я был жив и на свободе, а на такой поворот эти сволочи не рассчитывали. Из гостиничного номера я позвонил каждому из троицы на службу и домой, но никого из них не застал. Собственно, именно этого я и ожидал. Я поспешно смотался из гостиницы и на такси сгонял на Вязовую аллею. Там я поймал еще одно такси и вышел за три квартала от дома Глории. Дом этот имел имя собственное - «Эссекс», и располагался он в тихой Перечной улице, под раскидистыми ветвями старых деревьев. Открыла мне Глория. Темнело, она и одета была уже по-вечернему. Платье для коктейля, коротенькое и дразнящее, как хороший глоток виски, и прозрачное, как мартини со льдом и с одной-единственной маслиной. Она вовсе не удивилась, увидев меня, хотя и старалась продемонстрировать некоторую озабоченность. Она приблизилась ко мне вплотную и заглянула в глаза:
- Шелл, дорогой, я была уверена, что ты ко мне придешь. Я слышала по радио… Ведь это не ты?…
- Конечно, не я, кошечка. Это не я. Ты одна?
Она кивнула, втянула меня в квартиру, захлопнула дверь и буквально навалилась на меня, прижав спиной к дверной филенке:
- Милый, дорогой Шелл, я знала, я была уверена, что это сделал не ты!
- Притормози, крошка. Меня тут разыскивает парочка-другая полицейских. Объясняться мне некогда. Подожди, милашка, вот на это у меня точно времени нет…
Я оттолкнул ее от себя, после чего мы уселись и я торжественно объявил:
- Глория, я здорово вляпался. Фостер крепко подсек меня. Тебе известно о нем куда больше, чем мне, чем любому другому человеку в городе. Поэтому я к тебе пришел и не собираюсь засиживаться. Если у тебя есть соображения насчет того, зачем Фостер с приятелями ухлопали Дэнни и почему они хотят повесить это убийство на меня, так вкратце обстоят дела, то выкладывай поскорее.
Мне нужно как-то выкарабкаться, да еще не мешало бы отыскать Фостера.
Карие с прищуром глаза, обрамленные длинными ресницами, мягкий неулыбчивый рот… Она хищно облизнула кончиком языка нижнюю губку и отрицательно качнула головой:
- Я не знаю, Шелл. Вик был у меня несколько дней назад, именно поэтому я не смогла тогда встретиться с тобой. Помнишь?
- Да.
- Он просил моей руки. Я отказала. Я сказала, что вообще не желаю сходиться с ним. Ты знаешь почему. Я ни с кем не хочу быть, кроме тебя. Я ему так все и выложила.
- И как он отреагировал?
- Разозлился. Он заявился уже на взводе, так что можешь представить, как завелся. Правда, быстро смотался отсюда.
Я закурил:
- Фостер упоминал когда-нибудь в разговоре о Дэнни? Он вообще хоть что-нибудь тебе о нем рассказывал?
Она нахмурилась:
- Вроде было что-то. Точно, в тот последний раз. Только никак не припомнить… - На минуту она умолкла, потом с облегчением кивнула: - Да, точно, это еще так странно прозвучало. Он сначала долго ругался, а потом сказал: «Сначала Дэнни праведником заделался, а теперь и у тебя крыша поехала!»