- Половина третьего...
- Постой, значит, я уснула, - как бы впервые осознав происшедшее, сказала она.
- Да... Послушай... Меня взяли... Я получил место... Поняла? А знаешь, кто мой патрон? Фершо... Тот, что из Африки... Объясню в другой раз... Просто замечательно. Но сейчас он на вилле у моря... Это ненадолго...
- Как ты возбужден...
- Обожди... Внизу машина...
- Какая машина?
- Его, с шофером... Они не должны знать, что ты здесь, что я женат... Поймешь потом.
- Посиди спокойно секунду... Ты меня утомляешь...
- Вот что ты сделаешь... Сядешь на первый же поезд узкоколейки до Вера... Не забудешь?.. Сейчас напишу... Это совсем рядом с виллой... Не знаю точно, километра четыре... Наверняка найдешь там гостиницу... Остановись под своим девичьим именем и обожди меня.
- Но, Мишель...
Она с трудом приходила в себя после тяжелого сна, а он оглушал ее, мучил, не будучи в силах усидеть на месте.
- Поняла?.. Сегодня я могу тебе дать только сто франков... За постой тебе не надо там платить. А этих хватит, чтобы рассчитаться за номер и доехать туда.
- Я голодна...
- Поешь рогаликов перед отъездом. Слушай меня, ради Бога!.. Говорю тебе, меня ждут. Арсен может забеспокоиться и явиться сюда...
Он вручил ей сто франков, рассеянно поцеловал и бросился на улицу. Потом вернулся, открыл чемодан и выбросил на постель вещи жены.
- Заверни это в бумагу... И главное - не волнуйся... Я приду, как только смогу.
Арсен стоял около машины. По тому, как он вытирал свои усики, было ясно, что он снова выпил рюмку.
- Вот и я! Поехали на улицу Шануанесс...
Он презирал людей типа этого шофера за их вульгарность, самоуверенность, хитрованность. За то, что тот уже взял за правило подмигивать ему.
- А вы там задержались, однако. Уж не сделали ли вы то же, что я только что у Дьемегар?
Мишель невольно покраснел. Неужели Арсен догадался? Может быть, обратился с вопросом к хозяйке отеля? Он стал отрицать, заговорил о пишущей машинке, которую надо взять напрокат.
- Сейчас съездим за ней. Я знаю, куда. Хозяин всегда посылает в самые грязные лавки, в которые никто не ходит.
Они остановились перед воротами на улице Шануанесс, и Мишель с удовлетворением отметил, что женщина, с которой он разговаривал утром, видит, как он вылезает из машины. Арсен вытащил огромную связку ключей и открыл дверь, примыкавшую к одной из створок ворот.
- Вряд ли стоит въезжать с машиной во двор.
Двор был выстлан маленькими круглыми плитками и с трех сторон окружен строениями из серого камня. Ставни на всех окнах были закрыты. Вместо того чтобы войти через парадный вход, Арсен пошел к служебной двери, от которой у вето тоже был ключ. И зажег свет.
Шофер снова заговорил насмешливым тоном:
- Непохоже на "Воробьиную стаю", но тоже не бог весть какое веселое место!.. Видели гербы над порталом? Не знаю уж, с каких времен здесь жили графы. В конце концов осталась одна старая графиня восьмидесяти лет. Господин Дьедонне воспользовался этим, чтобы купить у нее все-дом вместе с мебелью, посудой, простынями, портретами... Это позволило старухе удалиться в монастырь для знатных господ.
Открывая двери, он зажигал электричество, так как дневной свет не проникал в дом с закрытыми ставнями.
- Это их большой салон... Послушайте-ка...
Тяжело ступая, он прошелся по комнате, и тотчас зазвенела огромная хрустальная люстра. Хрупкие позолоченные стулья стояли вдоль стен, а посередине просторного, как танцевальный зал, помещения лежали свернутые в рулон ковры.
- Комнаты на первом этаже никогда не открываются. Тут есть огромная, как в ресторане, кухня, но Жуэтта не желает туда входить... Поднимемся наверх.
Они проследовали наверх по большой лестнице со скульптурными перилами. Не стесняясь, Арсен раздавил на ступеньке сигарету и закурил новую, чем весьма покоробил Мишеля.
- "Воробьиной стаей" он владеет только с месяц... Прежде мы жили здесь постоянно. Именно тут побывали все ваши предшественники...
Он толкнул дверь довольно просторного рабочего кабинета, где возле камина стояла походная кровать.
- Комната хозяина... Он все время проводит тут - ест, пьет, работает, спит... Привычка со времен моторки. Понятно?
Он пересек комнату и распахнул другую дверь.
- Комната секретаря... Второго. Первый был здешний и ночевал у родителей. Маленький блондинчик, как вы, с манерами школьника. Если бы вы слышали, как он, понизив голос, говорил: "Да, месье... нет, месье..." Если хозяин оставлял его поужинать, он не знал, как себя держать. Господин Дьедонне не выносил его, орал на него с утра до вечера... Беднягу звали Жийе... Альбер Жийе, если не ошибаюсь... Господин Дьедонне произносил, растягивая "го-спо-дин":
- Послушайте, гос-по-дин Жийе...
И тот просто не знал, куда деваться... Его отец - служащий банка... У них маленький домик в виде столового буфета. Я вам его покажу. Жийе не поручали никакой работы, и он томился от скуки весь день. А когда собирался уходить домой, хозяин нарочно, чтобы его позлить, вызывал и часами диктовал... Или посылал меня за ним, когда тот, вернувшись к себе, уже собирался ложиться спать, а родители давно спали.
Понимая, что Арсен стремится испытать его, Мишель проявлял нарочитое безразличие.
- Вы тоже будете жить здесь. Мы все время ездим туда-сюда. Когда вовсе не ждешь, едем в Кан... Остаемся тут на два-три дня, неделю, несколько часов, как придется. Вас могут разбудить среди ночи: "Машину, Арсен!.. Мы едем в "Воробьиную стаю"..."
Старику всюду не сидится, у него еще не было "Стаи", а молодой Жийе начал сходить с ума... Однажды он явился одетый с иголочки. Поднимаясь по лестнице, много раз вытирал ботинки тряпкой, которая лежала у него в кармане.
"Мой отец уполномочил меня..."
Бедняга что-то изрек, стал объяснять, что отец посоветовал ему просить прибавку, потому что... потому что...
Хозяин дал ему высказаться, а затем вежливо и молча проводил до двери.
И Арсен добавил, держа руки в карманах, с окурком сигареты, прилипшей к нижней губе: