После января 1948 года история науки и техники подавалась с точки зрения приоритета советских и дореволюционных русских ученых во многих областях знаний. Не обошлось и без перегибов. Были отдельные случаи, когда достижения иностранных ученых и изобретателей замалчивались. Иногда такая установка приводила к прямым фальсификациям (были изобретены якобы «первый в мире полет на воздушном шаре» рязанского подьячего Крякутного, средневековые документы об открытии новгородцами Шпицбергена и т. д.).
Самое интересное, что мнимый «полет Крякутного» на воздушном шаре — это дело рук известного мистификатора XIX века Сулакадзева; историки науки 1940-х гг. лишь некритически воспользовались этой старой историей…
Но кто может осудить Сталина за «борьбу с космополитизмом»? Уже не американцы ли? А может, правильнее говорить не о России, а о США как о «родине слонов»: посмотрите любой американский справочник — и вы убедитесь, что все открытия и изобретения были сделаны американцами (или англоговорящими народами). Сталину с его кратковременной — всего 5-летней — кампанией борьбы с низкопоклонством никак не угнаться за этими проявлениями атлантоцентризма, которые продолжают культивироваться не одно десятилетие!
Своего мракобесия хватало и в США. С самого «обезьяньего процесса» (суд над школьным учителем Джоном Скопсом, обвиненном в незаконном преподавании дарвинизма, проходил в июле 1925 года в городе Дейтоне штата Теннесси), навязывающего примат библейского учения о происхождении мира и жизни над «безбожным дарвинизмом», наука в США, несмотря на громкие мировые имена и достижения, не имела массовой популярности и авторитета, в обществе она была под подозрением.
И до сих пор, например, при цитировании научные работы ученых из других стран американцами замалчиваются. В своей книге по науковедению С.Г.Кара-Мурза приводит такой пример. Когда были одновременно опубликованы две работы по аффинной хроматографии (метод разделения и анализа химических смесей), то в Америке больше цитировалась работа американских авторов, а в Швеции шведских, хотя последняя была опубликована чуть раньше и в журнале более высокого уровня.
* * *В результате кампании по «борьбе с космополитизмом» быстро поднялись и окрепли научно-популярные журналы, в каждом киоске Союзпечати можно было, в частности, купить за копейки научно-популярные брошюры из серии «Библиотечка солдата и матроса» (Минобороны работало!). Во дворцах пионеров в кружках судо- и авиамоделистов подрастала смена прославленным российским корабелам и авиаконструкторам. Потрясающие писатели, такие как Б. Агапов и Б. Розен, вводили полуголодных послевоенных мальчишек в волшебный мир сказочных достижений науки и техники, посвящали в радостное и светлое будущее, наполненное смыслом и разумом. Советская научная фантастика подхватывала эту эстафету: мир будущего, коммунизма, рисовался ею как мир умных знающих людей, управляющих высокими технологиями.
По указанию Сталина газета «Правда» из номера в номер публиковала накануне сессии по физиологии высшей нервной деятельности важнейшие работы академика И.П. Павлова…
Сталин писал: «у нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия». Хорошо это или плохо — другой вопрос, но с точки зрения Сталина, космополитизм мешал самостоятельному мышлению, мешал развитию советской науки. Огромные успехи советской науки в 1950–1970 годы, сразу же после борьбы с космополитизмом, и последующая ее медленная деградация из-за прорастания групповщины и преклонения перед Западом доказали, что он был прав. О прозорливости Сталина говорит и нынешняя деградация отечественной культуры под напором американского массового искусства в нынешней России.
А сталинская школа давала довольно высокую грамотность и культурный кругозор, сталинские вузы воспитывали неплохих инженеров и ученых, а самое главное, советское общество в целом радостно верило в науку, сочувствовало ей, было хорошо осведомлено о ее достижениях и полезности. Советская молодежь рвалась к знанию, стремилась в вузы не для уклонения от армии.
Кто тогда не зачитывался физикой, математикой от Перельмана? Астрономией от Воронцова-Вельяминова? Геологией — от Обручева и Ферсмана?
Этот проект по ликвидации периферизма решал задачу рывка в поистине приоритетной области — в образовании — по всему фронту, одновременно мобилизуя идеологов, писателей, журналистов, историков науки, учителей, по максимуму используя преимущества централизованного, но демократичного по структуре общества (образование было всеобщим и практически равнодоступным), воздействуя почти напрямую на подрастающее поколение.