Справедливости ради, Гарри признавал, что Крам — действительно великолепный Ловец. Он видел, как Виктор летает, и признавал, что такого ему не достичь никогда. Но здесь и сейчас — Виктор отсутствует! Гарри ещё сильнее вжался в метлу, выжимая дополнительный кусочек скорости, рискованно погрузил метлу до середины в воду, обойдя на повороте впереди идущего, массивного ученика, мастерски использующего «Нимбус — 2001». Теперь Гарри был первым из десятки, и пусть он чуть не вылетел с метлы от такого резкого поворота, но ведь не вылетел же!
Гарри слился с метлой, стал с ней единым целым, и внезапно ощутил, что видит и контролирует все вокруг.
Бороться и не сдаваться, тренироваться и учиться, всё, что вколачивал в них старый Грюм, внезапно перешло из количества в качество. Здесь и сейчас Поттер знал, что через несколько секунд его попробуют стащить с метлы…
— Ступефай!
Он спокойно управлял одной рукой, ведь сейчас он был с метлой единым целым. Затем пришло понимание:
— Редукто!
И вода под ним взорвалась, но Поттер был уже далеко. Зато летящие за ним влетели в эту тучу брызг, и невольно затормозили, став лёгкой добычей подплывших Гриндилоу. Сгорбившись и согнувшись, Гарри ткнул пятками в хвост метлы, и та прибавила ещё скорости. Ещё и ещё, и Гарри понял, что догоняет тех, кто стартовал на минуту раньше. Вдохновение и озарение пока что не уходили, и Поттер воспользовался этим на полную катушку. Рискованные обходы сбоку, касты заклинаний на полной скорости, прохождение поворотов и изгибов со срезанием углов, пролёты сквозь кольца и скорость, скорость, скорость.
Собственно, Гарри наглядно демонстрировал, почему квиддичисты имеют преимущество в полётах на мётлах перед обычными учениками. Скорость, расчёт и тактика, хотя со стороны полет его выглядел полным безумием. Но так как Гарри не нарушал правил: не сталкивался и не сталкивал других участников, бил заклинаниями по целям в озере, и не совал ноги в воду, то претензий к нему не было. Скорее то чувство, которое всегда возникает на соревнованиях, когда ты рвёшь жилы, из последних сил рвёшься к финишу, а тут тебя внезапно кто-то обгоняет. Легко и непринуждённо. И уносится вперёд, и даже нет сил злиться, ибо все силы уже вложены в рывок до финиша. В то же время какое-то жжение в груди, не зависть, не злоба, не желание мести, но какая-то смесь теней этих чувств. И лёгкая обида, что не быть тебе лучшим.
Но Гарри, понятное дело, испытывал только вдохновение и восторг.
Поворот, рывок, ещё два изгиба, заклинание в воду и трасса внезапно закончилась. Гарри вылетел на простор, не стеснённый рамками, и от переполнявшей его радости заложил «мёртвую петлю» прямо над озером. Зрители хлопали и орали всякое дружелюбное.
Гарри сделал ещё несколько фигур пилотажа, и полетел уже было к Нимфадоре и Гермионе рассказать о посетившем его вдохновении, как над озером раздался громовой голос.
— В пасхальных гонках над озером победил гость из Хогвартса, Арктур Блэк!
— Молодцы, Хогвартс!
— Арктур — вперёд!
— Поздравляем!
Зрители вполне искренне кричали и хлопали, и Гарри ощутил непривычную радость. Ведь хлопали Арктуру Блэку не за прошлую славу, не за то, что он сделал много лет назад, а за совершенное здесь и сейчас. Конечно, такое случалось и в Хогвартсе, но там всё-таки довлела над Поттером прошлая слава. Невозможно было понять, где его хвалят из-за прошлой славы, а где из-за поступков в настоящем.
Зато вот в ситуации с гонками всё было однозначно, и Гарри это было непривычно приятно.
Приз в размере ста галлеонов — потому что каждый из участников внёс по галлеону — был не так приятен, как громогласное объявления, мол, сейчас Арктур Блэк по праву победителя гонки объявит новую королеву красоты, которой будут возносить хвалу и говорить комплименты до самого окончания учебного года. Гарри вышел вперёд, откашлялся и громко объявил, искоса поглядывая на стоящую неподалёку Флёр.