Белоснежный летний дворец с множеством башенок и шпилей, со стрельчатыми окнами совсем не походил на крепость. Просто светилось веселое пятно среди зеленого парка, полного цветов. Железная кованая ограда вела вдоль плавно изгибающейся дороги. На тротуаре стояли солдаты. Я на всякий случай остановил машину в отдалении и уверенно зашагал ко входу.
- Я - Рой Медина. Командир охраны должен быть предупрежден о моем приходе.
Секретарь не солгал - меня и в самом деле ждали.
Навстречу мне вышел совсем молодой офицер, смуглый и подтянутый. Он протянул мне руку.
- Лейтенант Райас. Мне приказано сопроводить вас на верхний этаж дворца.
- Что произошло с патрулем?
- Не ясно. Во всяком случае, туда они не добрались. Говорят, что не смогли.
По всему было видно, что дело казалось лейтенанту очень странным.
С улицы к воротам подкатил черный лимузин. Райас извинился и отошел от меня. Через минуту он вернулся. Я догадался - что-то случилось. Он прятал глаза, и поведение его вроде бы изменилось, хотя он и старался это скрыть.
Я понимал, в каком положении должны были находиться армейские офицеры. В стране появился новый президент, однако никому не было известно, что стало с предыдущим, то есть Рамиресом. Люди вроде Райаса верно служат президенту - любому законному главе правительства, которому они присягали на верность.
- Что случилось? - спросил я.
- Нет, ничего, - он смешался и опять отвел глаза.
- Что бы там ни было, прошу продолжать охранять дворец. Не выпускайте никого, пока я не разрешу, - сказал я.
Лейтенант почему-то усмехнулся.
Я стоял спиной к двери и вдруг позади себя услышал какой-то шорох. Прежде чем я успел оглянуться, голову пронзила острая боль. Я лишился чувств.
Придя в себя, я сразу же отметил, что, во-первых, лежу навзничь, а, во-вторых, голова все еще болит: видимо, удар по затылку был нанесен рукой специалиста. Прежде чем открыть глаза, я некоторое время прислушивался. Вокруг было тихо. Для начала я как можно незаметнее сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Меня очень интересовало, где я нахожусь. Медленно и осторожно я открыл глаза.
Тесная каморка с беленными известью стенами. Стены близко, подозрительно близко. Потолок тоже невысоко, если встать на ноги, можно дотянуться. Я сел и увидел, что сижу на примитивной кровати, сколоченной из досок. Несомненно, это были тюремные нары, а каморка камера. До сих пор и то и другое были известны мне только по лекциям. Голова ужасно болела. Я был один. Под потолком светилось маленькое окошко. Наверное, снаружи сияло солнце. Или это был искусственный свет? Неизвестно. Прямо передо мной была железная черная дверь.
Мне никогда в жизни не было так плохо. Перед глазами все расплывалось. Я снова улегся на нары, вздохнул и потерял сознание.
Очнулся я вовремя: в камеру вошли несколько человек. Я хотел было подняться, но один из них грубо толкнул меня на нары. Лица их рассмотреть я не мог: меня все еще захлестывали волны темноты.
- Ну, птенчик, - начал один из них хриплым голосом. - Шефу хочется услышать ответы на два вопроса.
Язык с трудом ворочался у меня во рту. Мысли разбегались, я едва соображал. Но гости не дали мне времени на размышление.
- Где кондитер? - зарычал хрипатый. - И где спрятана лента с записью?
"Значит, это люди Негадеса. Полковник желает заполучить компрометирующую его запись. И в придачу Рамиреса." Словно сквозь туман я увидел у одного из них странное устройство. По-моему, раньше это называлось шприцем.
- Ничего в...вам... не скажу, - пробормотал я, не в силах в полной мере осознать грозящую опасность.
- Скажешь, - заверил меня хрипатый. - Твое счастье, что нам некогда ломать тебе кости и мы выбрали метод более скорый.
Я почувствовал укол. В голове зашумело, но это не было вызвано болью. Я вдруг стал каким-то легким - и больше уже ничего не ощущал. Летел высоко, освобожденный из мира обязанностей, из мира страхов, из мира проклятой гравитации.
- Говори! - подгонял меня чей-то голос. - Где кондитер? Где спрятана лента?
И я заговорил! Рассказал о районе Хувентул. Сказал об улице Альжерирас. Не утаил даже, что запись у моего напарника Баракса, который дожидается меня тоже на улице Альжерирас. Выбалтывая все это, я глупо посмеивался, даже хихикал. Люди Негадеса поспешно вышли. А я этого даже не заметил, паря в полутьме, без мыслей, без чувств.
Сознание ко мне вернулось только вечером. Четырехугольник окошка чернел на белой стене. Горела свисающая с потолка примитивная лампа накаливания.
Голова трещала. Я вообще ничего не чувствовал. Тело казалось пустым, я не слышал даже биения моего сердца. Только ценой значительных усилий удалось восстановить в памяти происшедшее - и меня охватили стыд и ярость: я выдал Баракса! Попался, как желторотый сопляк! Без всякого сомнения, за всем этим стоял Негадес. Только он знал о записи, только в его интересах было избавиться от нее во что бы то ни стало. И, скорее всего, только ему одному мешал кондитер Рамирес или его двойник, что, впрочем, было одно и то же.
Что происходит на вилле? Где Баракс?
Мне вспомнилось, с какой сердечностью принял меня лейтенант в летней резиденции, однако не прошло и минуты, как кто-то подъехал и отношение ко мне офицера круто изменилось. Очевидно, он получил приказ относительно моей персоны. Я ходил по камере, ненавидя самого себя, весь мир, двадцатый век. В какую гнусную западню я дал себя увлечь!
Наверное, за мной наблюдали скрытые камеры, так же, как и во время моего пробуждения здесь, так как вскоре отворилась дверь и вошли несколько человек в форме. Это были не полицейские, они скорее походили на военных. Двое из них сковали мне запястья наручниками, третий, стоя на пороге, достал листок бумаги и, строго глядя на меня, прочитал наизусть:
- Боливарский чрезвычайный военно-полевой суд приговаривает иностранного шпиона и террориста Роя Медину за покушение на бывшего президента Боливарии Рамиреса к смертной казни. Приговор привести в исполнение немедленно.
Ноги подо мной подкосились. Смерть? И вдруг я сообразил, что нахожусь в прошлом. Смерть - одна из древних форм наказания. Конечно, в наше время ее не существует, но здесь и сейчас... Они меня и впрямь готовы казнить. И не видят в этом ничего необычного. Для них это в порядке вещей. Будничная работа. У меня ведь всего одна жизнь! Я простой смертный. Только Баракс вечен!
- БАРАКС!
Я понятия не имел, где расположено здание, в котором я был заперт. А если за городом? Как далеко может быть Баракс? Наверное, телепатический сигнал ему не передать. Если бы он воспринимал мои мысли, я был бы на свободе давным-давно. Да, Баракс не близко. Преодолеть это расстояние, и быстро!
Языком я нащупал нижний восьмой справа зуб. Крайний коренной зуб. Язык отыскал маленькую кнопку. Сколько я тренировался снимать ее с предохранителя!.. Получилось! Кнопка была свободна! Код? Какой же код? Обычного маяка наведения недостаточно. При помощи миниатюрного радиопередатчика, какие в свое время вмонтировали в Галаполе в зуб каждому инспектору, мне нужно было как можно скорее передать сигнал "Спасите наши души". Три длинных, три коротких, три длинных автоматическое устройство импульс за импульсом выплескивает в эфир отчаянный призыв.
Меня ведут пустынным коридором. Резкие звуки шагов эхом отдаются от серых стен. Шагающий позади солдат сверлит взглядом мою спину. Спускается по лестнице. Еще коридор. Часовой у зарешеченной стены долго ищет ключ, вставляет его в скважину, с трудом поворачивает. Дверь раскрывается со скрежетом. За нею опять коридор, уходящий вдаль. На потолке тлеют слабые потолочные светильники. Все это напоминает декорации какого-то приключенческого видеофильма. С той разницей, что фильмы я смотрел дома, сидя в уютном кресле, а теперь конвоиры-солдаты ведут на плаху меня, Роя Медину, работника Галактической Полиции... Не знаю, долго ли мы шли...