Это нравилось Изе во всех отношениях; она принимала публику, становилась так же известна, как и сам художник, и мы делались богачами.
Мать моя занималась хозяйством, от которого Иза решительно отказалась.
Как любила она, гуляя со мной вечером, остановиться у окна магазина и взглянуть на выставленные копии с моих статуй! Ей казалось забавным слышать восторженные похвалы зрителей, и она, бывало, шепчет мне:
— Они и не подозревают, что это я!
Надо полагать, что даже в то время моей любви ей было уже недостаточно: ей хотелось поклонения и обожания толпы… Измена душевная, перешедшая, естественно, в жажду новых ощущений!
Однако любовь и нежность ее ко мне не уменьшались; вдвоем, равно как и при посторонних, она выказывала относительно меня трогательную внимательность, рабскую преданность. Одевалась она и держала себя в обществе строго; белые широкие платья, драпирующие фигуру как плащом, и скромные манеры делали ее похожей на Мадонну. Я воображал, что она дорожит исключительно моею любовью, небрежно относится к мнению посторонних, — и радовался!
Некоторые создания предназначены для зла и совершают его наивно, грациозно, почти бессознательно: змея жалит, лотос убивает, принося безумие! Такова была и жена моя…
А я продолжал радоваться моему счастью! Отсутствие ребенка не давало еще себя чувствовать; Иза опасалась возможности стать матерью, испортить свои дивные формы и красоту, боялась страданий — и я ради нее готов был остаться бездетным. Моя мать одна горячо желала иметь внука… Может быть, она надеялась, что материнство благотворно подействует на характер невестки? Разгонит надвигающиеся тучи?
Кстати замечу, что у людей, одаренных исключительным талантом или гениальными способностями, как например, у композиторов, писателей, ученых, скульпторов, живописцев, — дети являются случайностью. Природа одарила их способностью умственного творчества в ущерб физическому. Нередко случается, что родившийся ребенок возбуждает в них отвращение… Пример тому — чудовищный Жан-Жак Руссо.
Семья, дети — это обуза, путы для свободного, эгоистичного гения. Он бежит от всего, что грозит приковать его к земле, умерить полет его беспредельной фантазии. Вообще, может ли великий человек быть хорошим семьянином? Это подлежит сомнению. Вообразите себе Моисея, Магомета, Гомера, Вергилия, Шекспира, Колумба, Галилея, Мольера, Моцарта, Ньютона, приходящих в восторг от рождения слабого, жалкого существа? Такое произведение кажется им ничтожным — им, творцам бессмертных идей!..
XXXI
Как я увлекся и ушел далеко! Все это меня не касается… Гении не признают во мне равного: я бедный талантливый человек, сделавшийся рабом земной страсти! Любовь к женщине я предпочел искусству и погиб.
Я жил только для Изы, смотрел на все ее глазами. Поэтому я почти испугался, когда она гневно объявила мне о своей беременности. Прежде чем сообщить мне, она уже успела проделать все неосторожности и безумные выходки, надеясь избавиться от нежелательного материнства. Делать нечего: пришлось покориться!
Дни и ночи проводила она в слезах. Я всячески утешал ее, уверял, что красота ее не пострадает, что слезы и бессонные ночи изнуряют хуже естественного отправления организма. Я носил ее на руках, не оставлял одну ни на минуту, рисовал для нее и лепил амуров и ангелочков. Но она только и говорила о своей близкой смерти, о непобедимом страхе и ужасе перед неизбежным фактом, предстоявшим ей. Иза требовала, чтобы ее похоронили в кружевах и цветах, заставляла меня клясться, что я вторично не женюсь и ежедневно буду посещать ее могилу, над которой воздвигну ее статую во весь рост и т. д.
С матерью своей Иза редко переписывалась; однако со времени беременности стала чаще и чаще писать ей, получать ответы и, наконец, попросила меня вызвать графиню в Париж.
Сердце не камень! Я согласился и послал старухе денег на дорогу.
И вот она явилась… Бросилась мне на шею, рыдала, целовала мои руки, объясняла прошлое и пыталась оправдываться… Она уверяла, что произошло недоразумение, назвала меня «сыном» и поселилась у нас.
Целые дни проводила она с дочерью, болтая без умолку по-польски. Иза, против обыкновения, внимательно слушала. Я поинтересовался, о чем шли у них разговоры: Иза, разумеется, передала мне все так, как ей вздумалось.
Человек, который женится на иностранке, не понимая ее родного языка, должен, не теряя времени, приняться за основательное изучение его, но так, чтобы жена не подозревала этого!