Дробные аналитические странички, подчас подымающиеся, однако, до крупных синтетических обобщений, — вот характеристика кольцовских фельетонов.
Читатель может наблюдать, как вместе с революцией росло и творчество Кольцова, несомненно углубляясь и по мастерству языка, и по степени художественного проникновения в обрабатываемый материал.
Характерной чертой Кольцова является также отсутствие провинциализма: он также мало „национально-ограничен“, как и наша революция.
Широкий горизонт, достаточная длина радиуса художественной ориентации Кольцова, наряду с остротой языка, меткостью образной речи и революционной эмоцией, составляющей внутреннюю движущую силу его фельетонов, несомненный художественный рост — дают основание сказать, что автор, уже имеющий за собой крупный и заслуженный успех, как говорят немцы, entwicklung fahig[5] и за его художественной разведкой мы будем иметь еще „тяжелую художественную артиллерию“».
Популярность Кольцова растет. Достаточно вспомнить, как в главной газете страны 12 августа 1930 года почти на целой полосе печатается не фельетон Кольцова, а материалы, посвященные самому Михаилу Ефимовичу. Они опубликованы под заголовком «ДЕСЯТЬ ЛЕТ РАБОТЫ В „ПРАВДЕ“ тов. М. Е. КОЛЬЦОВА».
Вот два из них.
МАСТЕРУ СОВЕТСКОГО ФЕЛЬЕТОНА
В день десятилетия боевой журналистской работы М. Е. Кольцова на страницах «Правды» шлем горячий привет мастеру советского фельетона.
Мы рады отметить, что тов. Михаил Кольцов является одним из первых военкоров «Правды» и старейших красноармейских редакторов. Активно участвуя в Гражданской войне, Михаил Кольцов не раз показывал пример энергичного и образцового поведения большевика-журналиста на службе обороны социалистической страны.
Особое внимание тов. Кольцов всегда оказывал красной авиации и не раз принимал участие в ответственнейших рекордных перелетах на первых самолетах и моторах советского производства.
В годы мирного строительства тов. Кольцов неизменно возвращался к вопросам укрепления Красной армии и обороны страны, выступая как вдумчивый и квалифицированный наблюдатель процессов роста Красной армии и ее проблем.
П. БАРАНОВ, В. БЛЮХЕР, С. БУДЕННЫЙ, С. С. КАМЕНЕВ, Р. МУКЛЕВИЧ, И. УНШЛИХТ, И. ФЕЛЬДМАН.
Приведу также выступление известного немецкого революционера Макса Гельца:
МОЯ ВСТРЕЧА С «НЕИСТОВЫМ ЖУРНАЛИСТОМ»
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
«За восемь лет моего пребывания в социал-демократических тюрьмах Германии очень часто моим друзьям и партийным товарищам запрещалось посещать меня. Даже депутатам рейхстага нередко был закрыт доступ ко мне. В тюрьме Грос Стрелиц и Мюнстер случалось, что ко мне не допускали даже моих защитников. Когда ко мне явился адвокат Ласковский, защищавший меня, мне даже не было разрешено протянуть ему руку для приветствия. Да, это было запрещено в республике социал-демократов Эберта, Носке, Зеверинга и Цергибеля! За восемь лет моего пребывания в социал-демократических тюрьмах Германии очень часто моим друзьям и партийным товарищам запрещалось посещать меня. Даже депутатам рейхстага нередко был закрыт доступ ко мне. В тюрьме Грос Стрелиц и Мюнстер случалось, что ко мне не допускали даже моих защитников. Когда ко мне явился адвокат Ласковский, защищавший меня, мне даже не было разрешено протянуть ему руку для приветствия. Да, это было запрещено в республике социал-демократов Эберта, Носке, Зеверинга и Цергибеля!
При таких обстоятельствах надо считать настоящей сенсацией удачу советского журналиста, который проник „контрабандным способом“ прямо в мою камеру.
Мы, узники Зонненбургской тюрьмы, правда, слыхали о русском правдисте, о „неистовом“ Михаиле Кольцове, но никто из нас не знал его лично, и нам не могло даже прийти в голову, чтобы журналист из Советского Союза проник внутрь железного кольца нашей изоляции. Тюремная администрация, директор тюрьмы и все служащие страдали прямо-таки неописуемым страхом перед всем, что идет из Советского Союза.