Высшим органом управления Консорциума, куда теперь вступал Рябов, было Вече — сообщество нескольких человек, тех, кто еще в девяностых создал этот самый Консорциум и привел его к сегодняшнему положению: серьезному, влиятельному, непоколебимому. Вечем это именовали вроде с иронией, но произносили это слово тихо и только при людях, которым доверяли.
Вече к предложению Штейнбока пригласить никому не известного человека отнеслось настороженно, поэтому, когда пришло время оценить «дебют профана», Лев Моисеевич просто раздал присутствующим по листку бумаги, где были показаны запланированные цели и те, которых достигли благодаря привлечению Рябова.
— Прошу вас, господа, внимательно проследить, как он изменил всю схему, которую рисовали тут мы с вами, и насколько значительно вследствие этого было сокращено время на реализацию всего процесса. — Он обвел взглядом всех и добавил: — Мне кажется, что продление испытательного срока для Рябова — это бессмысленная потеря времени.
— Ну хорошо, хорошо, — вынуждены были согласиться с ним. — Направим его к Ворге.
И решение, выражавшее всю невообразимую сложность отношений в любом руководстве, было принято.
Онисим Васильевич Ворга был уроженцем небольшого закарпатского городка Теребовли и всем и каждому рассказывал, что во времена Киевской Руси городок этот был столицей княжества, и по этой причине завоевывать и властвовать — естественный удел уроженцев Теребовли. Люди, не знавшие Воргу близко, посмеивались, а вот те, кто работал под его началом, знали, что это не просто слова. Все препятствия Ворга преодолевал силой, иногда в ущерб отношениям в коллективе и, что гораздо хуже, с потерями времени, которое, как известно, не купишь ни за какие деньги. Однако искусству интриги и подковерных боев он мог бы поучить многих.
Узнав, что заместителем к нему прочат Витю Рябова, он тотчас нашел повод случайно встретиться, произнести несколько слов и сказать на прощание:
— Мне тебя хвалили. Возьму к себе замом, но учти: чуть не так — и… сам понимаешь…
Рябов в те времена себе верил меньше, чем слухам, поэтому, оказавшись в фирме Ворги, некоторое время в самом деле «понимал» и терпел его безграмотное хамство, полагая, что тот сумел уговорить Штейнбока отдать Рябова ему в полное подчинение. Штейнбок о таком и не думал, но решил, что время настоящих проверок и испытаний для Рябова еще не закончилось, и встречаться с ним прекратил. Рябов поначалу сам помогал Ворге, подсказывая все новые и новые оригинальные решения, а тот всюду выдавал их за свои, хотя Вече все прекрасно понимало.
Но время не только само меняется, но и нас меняет, и Рябов стал меняться.
Замерев и лишь глядя на то, что происходит рядом, Рябов понял, что Ворга пустышка, которую держат с какой-то целью. Все еще не желая рисковать, Виктор просто перестал отдавать Ворге свои предложения и советы, на совещаниях молчал, а если и начинал говорить, то обходился общими фразами.
Ворга некоторое время это терпел, а потом вызвал Рябова к себе и, не предложив сесть, начал отчитывать, постепенно переходя на крик. Он кричал, что заместитель оказался на грани, переступив которую, он полностью лишится его, Ворги, поддержки, а тогда, брат, пугал он, ты сразу на улице окажешься, и никому уже не будешь нужен.
Рябов, постояв несколько секунд, сел, достал из кармана сигареты, — а Ворга категорически не любил курильщиков, — закурил, наблюдая, как у хозяина кабинета глаза лезут на лоб, и заговорил. Говорил он спокойно и с удовольствием видел, что Ворга даже не пытается перебить. Рябов ознакомил Воргу с примерными подсчетами, судя по которым, фирма потеряла бы огромные деньги, если б не его, Рябова, решения. Осведомился, надо ли продолжать?
— За то время, которое вас, дорогой Онисим Васильевич, так огорчило, эффективность фирмы снизилась на семь процентов, так что вопрос если и встанет, то не обо мне персонально, а о руководстве в целом. Хотите, доказывайте, что вы — лучший. — Рябов посмотрел на него с откровенной усмешкой и спросил: — А сможете?
И тут Ворга удивил. Он согласился не продолжать наезд, но продвинул мысль значительно дальше, предложив оставить управленческую схему без изменений.
— То есть? — опешил Рябов.
То есть он, Ворга, как и прежде, руководитель, а Рябов все так же заместитель, продолжающий выдвигать свои замечательные идеи. Ну, а реальный результат столь откровенного разговора таков: теперь Рябов получает не пять процентов, как прежде, а десять.
Рябов улыбнулся: