— Тамара Федоровна… здравствуйте. Вы тут… как…
В этот момент Рябов узнал ее, хотя и вчера, и сегодня несколько раз хотел подойти к ней, но никак не мог вспомнить фамилию и собирался просить Нину сводить его в гости завтра. Это же Томка Гладилина! Пышка и хохотушка, участница всех затей, которые только бывали в деревне! Ах, как изменилась, а характер все тот же, неуемный!
— Ты меня еще допроси! — неожиданно зло ответила женщина и повторила: — Что ты тут делаешь?
Кулябкин пришел в себя:
— При всем уважении, Тамара Федоровна, давайте каждый будет делать свое дело.
Тамара явно собралась начать дискуссию, и Рябов, у которого были свои неотложные дела, спокойно отправился в кабинет, слыша, как она продолжает напирать:
— Я тебе вопрос задала!
Рябов вернулся минут через десять и сразу заметил, что Нины в доме уже нет, а Тамара возмущенно проинформировала:
— Витя, ты посмотри, что этот… творит!
Рябов хотел уточнить, что именно творит «этот», но Тамару было не удержать.
— Нинку он арестовал, видишь ли! — сообщила она, совершенно не обращая внимания на то, что Кулябкин стоял в двух шагах. — И сейчас тут собирается…
— Тамара Федоровна! — повысил голос Кулябкин. — Попросил бы…
— Попроси, попроси, — передразнила Тамара. — Он, видишь ли, подозревает Нинку, что она отца убила! — Голос Тамары сочился сарказмом.
— Да, это я уже знаю, — успокоил ее Рябов.
— Так! — повысил голос Кулябкин. — Вы собрались? Сами пойдете или вывести вас?
— Вы собираетесь производить какие-то действия в этом доме? — усмехнувшись, спросил Рябов.
— Следственные мероприятия вас не касаются. — Из голоса и взгляда Кулябкина, булькая, изливалась радость. — Тем более что вас сейчас сопроводят…
Рябов перебил с усмешкой:
— Меня это еще как касается, и вам скоро это объяснят.
Кулябкин смерил его презрительным взглядом и отошел к людям, копавшимся в вещах, и начал что-то говорить, но в этот момент заверещала его мобила, и Рябову показалось, что она верещит особенно противно.
— Кулябкин слушает, — отрапортовал тот.
И уже через несколько секунд лицо его начало сереть с желтизной, и плечи стали опускаться, и начал он горбиться, и слова сказать не мог, вслушиваясь в речь собеседника, и видно было, что отвечает он высокому начальству.
Потом поток, журчавший в мобиле районного прокурора, иссяк, но он еще постоял несколько секунд, прижимая телефон к уху. Несколько раз он, видимо, отвечал на вопросы звонившего, каждый раз пытаясь что-то добавить, но замолкал.
— Сразу к вам? — уточнил Кулябкин потухшим голосом. — Да, понял. Конечно… Но я… У меня все в полном порядке! Ну, не могу же я ни с того ни с сего…
И снова замолчал.
Тем временем в дом вошел человек в камуфляже с явным намерением что-то сказать, но Кулябкин отчаянно махал рукой, сперва тыча пальцем в потолок, а потом закатывая глаза, чтобы показать, какое высокое начальство его распекает в данный момент. Наконец он закончил разговор, суетливо сунул телефон в карман, достал платок и стал обтираться.
— Слышь… это… короче, меня отзывают… — нашел возможность сказать важное человек в камуфляже.
Кулябкин кивнул и сказал куда-то в пустоту:
— В отношении вас, господин Рябов, произошла досадная ошибка. Приношу извинения от лица службы и от себя лично. Вы имеете законное право подать жалобу на мои действия. До свидания…
— А Нина? — все так же раздраженно спросила Тамара.
— Это все в установленном порядке, — отмахнулся Кулябкин и вышел из дома.
После долгой паузы Тамара спросила:
— Это что было?
Рябов буркнул:
— Досадная ошибка, он же сказал.
Тамара рассеянно кивнула:
— Девка только отца похоронила, а они!..
— Ты же видишь, что они на службе, Гладилина, — попытался успокоить ее Рябов.
— Я уж сколько лет не Гладилина, а Сильченко, — поправила Тамара.
— А всегда было видно, что ты к Грише тяготела, — согласился Рябов.
— Скажешь тоже… Это он меня все замуж звал, — сказала Тамара, но голос ее был все таким же напряженным. Помолчав, двинулась к выходу, но потом резко остановилась, развернулась: — Ты, Витя, видать, шибко серьезно поднялся, если такое можешь делать, но я тебе по старой дружбе скажу, а ты без обид… Москва далеко, и у нас тут не все ей подчиняются. — Снова помолчала и продолжила: — Это все, видать, наши домашние непонятки, так что ты… не лезь… — Сделала несколько шагов в сторону Рябова. — Тут на твои знакомства не посмотрят, пришлют отморозка, и всё…
— В каком смысле? — наконец-то заговорил Рябов.