Конечно, при ее-то нагрузке! Я с умилением представила сеньору Надю, клонящуюся над швейной машинкой.
— Мы объездили чуть ли не все московские супермаркеты! Каждый вечер я возвращалась без сил, но говорила себе: когда-нибудь дети должны будут вспомнить, чего стоил матери их праздник.
Когда-нибудь вся Россия вспомнит о том, чего стоило Наде Лейле Капедевиле сотоварищи поставить на правильные рельсы загадочный славянский бизнес. Вспомнит об этом и переводчица Юля, которой посчастливилось стоять у истоков.
Сеньора Надя сосредоточенно пудрилась:
— В школе я хочу поговорить с учителями, Хулия. Вы достаточно хорошо знаете английский, чтобы я могла узнать всю правду о своих детях?
Перевод с одного иностранного языка на другой — не просто каторга для переводчика, а настоящее его четвертование. Две половинки мозга живут в разных языковых реалиях и не хотят иметь друг с другом ничего общего. В то время как Даниель, наряженный милым разбойником, и Эсперанса в лохмотьях очаровательной ведьмы что-то трогательно распевают, прихлопывая в ладоши, предложения тараном пробивают себе дорогу из испанской в английскую часть моей головы.
Американская мисс делает отмашку рукой, и фигура на сцене перестраивается. Дети продолжают топать и хлопать уже в ином ракурсе. Сеньора Надя с умиленным выражением на лице шевелит пальчиками, подавая знак Эсперансе и Даниелю, мол: «Вижу!» А я тем временем продолжаю переводить зловещие обеты:
— Да, мистер Крейг, разумеется, я позабочусь о том, чтобы у Даниеля не было «D» в семестре по химии…
После праздника мы забрали детей с собой. Даниель и Эсперанса неторопливо прошествовали к машине, вручили шоферу пустые термосы для обеда и плюхнулись на заднее сидение. Приветствий с их стороны не последовало.
— …Не хнычь, Даниель, и не обижайся на меня. Дело должно быть на первом месте. Твое дело — учиться; и если ты сдашь химию на «О», то должен будешь учить ее на каникулах. Поездка домой не позволит тебе как следует подготовиться к пересдаче. И мне и Эсперансе тоже очень хотелось бы побывать в Колумбии на Рождество, но мы останемся, чтобы помогать тебе в занятиях.
— (В рыданиях) Папа может поехать с Эсперансой!
— Папа предпочтет не оставлять без присмотра филиал в Петерберге. Дело для папы прежде всего! Когда ты вырастешь, дело и для тебя будет важнее всего. Тем более такое дело, которое начинаешь в чужой стране!
Две недели спустя под вечер приплыл «дельфин» Петя. Он появился в хорошем настроении и с надеждой на контейнер.
— Уф, тезка, ты знаешь, судно еще не пришло в Петербург.
— Как? А где же оно?
— Ты знаешь, его по ошибке отправили в Польшу, там у нас тоже есть филиал.
Вот беда! Что же мне делать, Педро? — Петя присел, пытаясь осмыслить ситуацию. — Мои булочные уже совсем теряют терпение. Если сегодня-завтра я не привезу им кофе, они возьмут его у других.
— Да, я понимаю! Но попроси их подождать еще немного — контейнер обязательно придет.
— (С мукой в голосе) Когда же?
— Перезвони мне через неделю.
Я поняла, что пора набирать телефон спасения 911. Или вызывать общество зеленых: перед нами был дельфин, выброшенный на берег.
Педро чуть-чуть подождал, повертел в руках карандаш и вернулся к делу:
— Петя, нашему руководству в Колумбии хотелось бы знать, когда фирма «Дельфин» вернет «Эспидану» свою задолженность.
— Да если бы у меня сейчас был этот контейнер, Педро, я бы его быстренько раскидал и хотя бы половину долга вам отдал… А так оборотов нет совсем.
— Да, я понимаю, тезка. Но фирма «Дельфин» уже три месяца должна нам двадцать тысяч долларов, а контракт предусматривает пеню за просрочку платежа.
— Я верну, верну, верну, — обреченно кивала фирма «Дельфин», — но можно надеяться на контейнер через неделю, Педро?
— Я думаю, что да, Петя! — Педро утвердительно хлопнул тезку по плечу.
Петя подвез меня до ближайшего метро. Пешком дорога занимала минут десять. Мотор «УАЗика» прогревался на ноябрьском холоде около двадцати.
— …У меня ведь. Юля, кандидатская по истории… А на какую тему, знаете? Экономические аспекты завоевания Латинской Америки. Забавно? Это потому, что вы молодая… Кстати, завтра у меня юбилей — пять лет назад была защита. Надо будет на кафедру заехать, поставить шампанское. На это моих доходов еще хватает. Расскажу про свою кофейную докторантуру, и очень боюсь, что мне позавидуют.
Мы выехали на проспект, и «УАЗик» сразу был затерт вечерним потоком машин. Перед его носом сумела нагло вклиниться даже какая-то «Ока». Кандидат в доктора исторических наук и рулем не повел: он смотрел на дорогу отрешенно.