Грустно это. И печально.
— Она была хорошей… Не без грехов, но кто из нас идеален? — Я обняла его, но он выпутался из моих объятий и сел дочитывать.
Я лишь развела руками. Представить сложно каково ему сейчас. Вот вроде и была мать, пускай и убийца и одна из самых опасных тайн Берестянки, а вот и его любовница, которую он окольцевать стремится. Любовница, которую его мать спасла ценой собственной жизни.
Маркиз проснулся и запрыгнул на стол, усевшись на папку с самым необычным названием «Дело Кровавой Принцессы». Мявкнул, требуя, чтоб его погладили. Протянула руку и кот сам начал ластиться. Вроде и комочек Тьмы, а вроде и самое ласковое существо. Чем-то он мне напомнил Ариану.
— А как же стража? — Спросила, не особо надеясь на ответ.
— Они мертвы. Думаешь, это так просто, спустя почти пятнадцать лет после последней кормежки, вытащить новую тёмную? — Он говорил осторожно, но в то же время жестко и безапелляционно. — Никто не вышел из той темницы, Крис, ни одна живая душа. Тебя я тоже полумертвую выносил.
Я гладила кота.
— Ты не пришла на работу в первый день. — Он отложил книгу и посмотрел на меня слишком внимательно. — Я забил на это. Ушел. Были, конечно, мысли заявиться к тебе и разорвать белобрысого одного, мало ли, всколыхнулись старые чувства.
— Милый, я обладаю невероятным постоянством в выборе своего партнёра. — Слегла нараспев протянула, наблюдая за его меняющимся лицом.
— Но это не помешало тебе переспать с половиной Дворца.
— А вот и неправда. — Улыбнулась я. Ну и слухи… — А дальше-то что было? Что побудило тебя прийти к матери?
— Тебя не было три дня. Я не выдержал, думал, что ты уехала…. А нет, всего ишь магия проснулась. — Он усмехнулся и снова взял книгу в руки. Передний карман пиджака все так же оттягивала коробочка с кольцом.
Ужас. Лучше б я там, за Гранью осталась.
Маркиз спрыгнул мне на колени, свернулся калачиком, заурчал и уснул. Такое невероятное создание — кот. Смотришь на него с любопытством, он на тебя с какой-то проницательностью, будто все о тебе знает. Ты тянешь к нему руку и ждешь: расцарапает или прильнет. И если поначалу он может казаться агрессивным, то потом спрятаться будет некуда от этого хвостика.
Взяв его на руки, решила все-таки спуститься в подвал, попрощаться, что ли. Генри лишь проводил задумчивым взглядом.
Дверь поддалась с первого раза, открылась до того легко, будто новая. Здесь принцессу сдерживало заклинание? Неудивительно. В помещении стоял мерзкий металлический запах крови. Повсюду валялись комки белой окровавленной шерсти и куски кожи. Жуть… Неужели это я?
Кот зашевелился в руках.
— Тише, малыш, все в порядке, — прошептала, сжимая питомца.
Клетка была открыта, принцесса, вернее её изможденный и значительно постаревший труп. Её кожа сморщилась, иссохла, посерела. Она стала меньше и была чем-то похожа на госпожу Гарн, у которой вечно кто-то воровал помидоры. Я легонько сжала её руку.
— Спасибо, Ваше Величество.
Поклонившись, я вышла. Кот спрыгнул с рук и недолго покрутился вокруг трупа принцессы.
— Вы так и не получили титул королевы, но заслужили его.
О мертвых либо ничего, либо только хорошее.
— Попрощалась? — Спросил Генри, как только я вернулась.
— Да. — Я села за стол и открыла дело. Твердой рукой вывела: «Её Высочество чистосердечно созналась во всех совершенных преступлениях, причиной которых послужила шизофрения. Умерла во время последнего допроса из-за сердечного приступа.
К.М.Арди.»
— Арди? — Поинтересовался мэр. — Исправь на Орвинион.
— Тебя признали во Дворе? — Усмехнулась я. Он кивнул.
— При рождении.
Интересно.
— Я ни разу про тебя не слышала.
— Напоминаю, мне немножко за тридцать. — Он облокотился на стол и погладил кота.
— Да ладно. А целовал меня вроде молодой лорд, никак не тридцатилетний старик!
— Стервоза! — Рассмеялся Генри. — Ты, кстати, знала, что капитан Роиль была одной из самых успешных военных капитанов? Она разрешила многие конфликты и подавила множественные восстания без единого кровопролития?
— Естественно! — Я округлила глаза. — В университете я училась почти на отлично!
— Дисциплина страдала? — Он усмехнулся.
— Посещаемость, — обтекаемо ответила я. Ходила я нечасто, то в баре с одногруппниками до утра застряну, то за зубрёжкой усну, едва открыв конспект.
— И как тебя не отчислили?
— Я закрывала все сессии легко, будто и не пропускала лекции. — С невероятной гордостью парировала. И это действительно так: преподаватели готовы были закрыть глаза на мое вечное отсутствие, когда я рассказывала материал, который и получше некоторых знала. — И вообще, у меня природная харизма и знаменитый папочка, который вбивал в меня все знания о мире, политике, юриспунденции и прочем с самого детства, как умерла мама, а я определилась с профессией.
Он даже поаплодировал.
— Надеюсь, наши дети будут такими же сообразительными, — он тепло улыбнулся, глядя на моё перекошенное лицо.
— Рановато вы об этом задумались! Нам еще вашу матушку хоронить.
— Где мы её здесь похороним?
— Как здесь? В королевском склепе! Между её братом Эриком и сестрой Женевьевой! Как она и хотела, в дневнике об этом есть целая страница. — Я помахала черной книжкой у него перед лицом. Генри вырвал её у меня из рук и внимательно прочёл последнюю, явно свежую запись.
— И правда… Не нам идти против воли умершей.
На том и закрыли тему. Принцессу похоронили, город переименовали, мэр даже кое-какие торговые договора с соседями заключил и теперь Берестянка стремительно развивалась. Я таки дошла до госпожи Гарн, но опоздала. Та отошла в мир иной уже давно… усопшая нашла последний дом на городском кладбище, рядом со своей подругой, как она и хотела бы, наверно.
Моей руки мэр так и не допросился, зато сердце я готова принести ему чуть ли не блюдечке, лишь бы не подавился. Отец дал согласие на венчание, брат с силой приволок меня, прятавшуюся в шкафу, к алтарю. Последнюю попытку избежать брака и окольцевания предприняла, когда выпрыгнула в окно из собственного кабинета. Пряталась в той самой злополучной церкви, подумав, что там точно не догадаются искать. К сожалению, я забыла о ментальной связи тёмных. Нашли быстро и даже как-то не интересно было.
И плевать, что, стоя в наручниках и под зорким присмотром Эля, возле своего мэра, я думала лишь о его невероятном упорстве. На церемонию с моей легкой руки был приглашён новоиспечённый король Родерик. Он долго и зло смотрел на нас, будто пытаясь убить взглядом. Милый, меня сейчас даже расстреливать бесполезно: темная кровь даёт о себе знать. А папа, к слову, был в курсе моей природы! И молчал! Оставалось молиться, что дети будут нормальными.
— Надо было у Рода просить помощи сбежать, — буркнула, когда на меня таки нацепили наручники.
— И нашли бы мы тогда один труп короля, и тебе долго и со вкусом пришлось расследовать это дело, — Генри рассмеялся, не осознавая, что король был моим самым запасным планом побега.
Я поняла, что все мои кривляния, попытки избежать замужества, шутки, кончились, едва я произнесла заветное «да!». Лицо уже мужа озарилось настолько радостной улыбкой, что не смогла не ответить ему тем же. Он поклялся меня защищать всю нашу долгую и счастливую семейную жизнь. Пришлось обещать то же самое, но от себя добавила, что перестану выносить ему мозг и он может быть уверен в моей верности. Гости шутку оценили по достоинству.
Искренне хочется верить, что все будет хорошо. Что жизнь наша будет тихой и спокойной, а единственными мрачными пятнами в работе станут чьи-то помидоры или разбитые окна.
В гробу я эту столицу видала. Как и Генри.