Он не был слишком пьян, но достиг той степени эйфории, которую можно было бы принять за глупость, если бы не исходившее от Него мужское обаяние, которое чувствовали женщины и которое раздражало его отца.
В половине восьмого служанка объявила, что обед готов. Джеральдина сказала:
- Мы задержимся на десять минут, Мэй.
- Почему? - спросил Джордж.
- Потому что мне, например, хочется еще коктейля.
- Мне тоже, - поддержала Уилма.
- Вот это - деловой разговор, - сказал Бинг. - Отец, я с удовольствием выполню обязанности бармена.
- Ну и валяй, - ответил Джордж. - Но если мы собираемся устраивать здесь попойку, то не говори, что это на десять минут, Джеральдина. Позови Мэй и скажи, что мы задерживаемся еще на полчаса - на час или на два часа. Но лучше бы нам не портить обеда.
- Десять минут обеда не испортят, - возразила Джеральдина. Видя, что Уилма и Бинг на ее стороне, она стала смелее. Ей нравилось разыгрывать роль хозяйки замка.
Стол не раздвигали, но на пятерых он все равно был слишком велик.
- Джеральдина, ты уже придумала, кого с кем посадить? Если нет, то я предлагаю Дороти сесть справа от меня, а Уилме - слева. Ты, сын, сядешь слева от своей тети, а ты, Джеральдина, - справа от Дороти.
- Как на открытой трибуне Палмерского стадиона, - заметил Бинг.
- Палмерский стадион... А вы знаете, я ни разу не была в Принстоне, сказала Дороти. - Шерри учился в Колумбийском. Сейчас туда почти никто не хочет поступать, а в его время Колумбийский был на хорошем счету. С академической точки зрения он по-прежнему на хорошем счету. Да, наверно, это так. И все же мне жаль, что отец не определил его в Гарвард.
- Почему? - спросил Джордж.
- В Гарвард пошли почти все его товарищи. Два моих брата и многие его близкие друзья. Да и из Нью-Йорка ему лучше было бы уехать. Он учился в школе Катлера, потом в Колумбийском, а потом еще в школе права при том же университете.
- А разве что изменилось бы, если бы он оказался в Гарварде вместе со всеми своими друзьями? По-моему, ничего, - заметил Бинг.
- Такой образ мыслей свойствен твоему отцу, - заметила Уилма.
- Поверьте, тетя Уилма, что у меня может быть и собственный образ мыслей.
- Поверю, если ты перестанешь звать меня тетей Уилмой. Ты достаточно взрослый, а я достаточно молода, чтобы мы могли звать друг друга по имени. То же и Джеральдина: не настолько она стара, чтобы быть тебе матерью.
- А я вот, к сожалению, достаточно стара, - сказала Дороти. - Не то что я не хотела бы быть матерью такого сына, а...
- Стара, не стара... - перебила ее Уилма. - Не будем говорить о возрасте. Не очень-то приятная тема. Извините, что затронула ее.
- Как старший из присутствующих, я вполне согласен с вами, - сказал Джордж. - Давайте переключимся на другую тему. На какую же, Дороти?
- Лично я хотела бы послушать еще о Калифорнии, - ответила Дороти Джеймс. - Мы с мужем были там много лет назад, к тому же с коренными калифорнийцами общались мало.
- Их там не так уж много, правда? - спросила Джеральдина. - Большинство приехало из других мест.
- В этом-то и вся прелесть, - сказал Бинг. - Я живу там потому, что мне там нравится. Ни в каком другом месте я не хочу жить.
- Точно такой же ответ я получила и от Фрэнсиса Дэвиса, когда мы там были, - сказала Дороти. - Вы все знаете, кто такой Фрэнсис Дэвис? Ты, Уилма, знаешь? А вы, Джордж?
- Я знаю о нем.
- Отец с ним не знаком, но я его знаю, - сказал Бинг. - Мы иногда видимся в Сан-Франциско.
- Кто он такой? - спросила Джеральдина. - Интересная персона?
- Лишь в двух отношениях: в финансовом и общественном, - ответил Бинг. - У него на Востоке громадные связи. Не сомневаюсь, что при необходимости он может за несколько дней добыть сорок - пятьдесят миллионов. Это старый бостонец, с Бикон-хилла. У него и суда, и недвижимость, и банки, и страховые компании, и бог знает что еще. И он же прескверно играет в покер. Худшего игрока я еще не встречал.
- Ты играешь с ним в покер? - спросил Джордж.
- Раз в месяц. Если бы мы играли чаще, мне не потребовалось бы зарабатывать себе на жизнь чем-то еще. Но мы играем только раз в месяц и никогда не делаем больших ставок. Самый крупный проигрыш не превышает трех-четырех сотен. Но для нас это развлечение.
- Где же вы играете? В клубе "Тихоокеанский союз"?
- Нет, что ты. Я в нем не состою. Дай бог, чтобы меня приняли туда хотя бы к сорока годам. Нет, мы играем дома. То у него, то у меня.
- Но ведь от твоего дома до Сан-Франциско далековато, не так ли?
- Да, но у Фрэнсиса поблизости от нас есть дом, так что когда он приезжает, то сочетает приятное с полезным. В сущности, мы все в таком положении. Мне приходится ездить и в Сан-Франциско и в Лос-Анджелес. Для нас проехать триста - четыреста миль в машине - привычное дело. Я и в обычные-то дни делаю по семьдесят пять - сто миль. От моей конторы до дома такое же расстояние, как отсюда до Рединга, и езжу я туда по пять-шесть раз в неделю. К счастью, езда в машине доставляет мне удовольствие.
- К тому же у него "роллс-ройс", - сказала Джеральдина.
- О, так у тебя "ройс"! - воскликнула Уилма. - Если я приеду к тебе в гости, свозишь меня куда-нибудь подальше? Пен ни за что не хотел покупать его. Я просила не раз, но он отказывался.
Это первое за вечер упоминание имени Пена Локвуда, такое небрежное и спокойное, прозвучало для остальных как кощунство, но больнее всех это ощутила сама же Уилма.
- О господи, - произнесла она едва слышно и уставилась в тарелку.
Бинг обнял ее за плечи.
- Приезжайте, я покажу вам такие места, которых даже местные жители не знают.
- Спасибо, - сказала она и опустила голову ему на плечо. Она была совсем пьяна.
- А я всегда мечтала объехать Новую Англию верхом, - сказала Дороти Джеймс. - И вы знаете, такое путешествие возможно. Кажется, вы отправляетесь из Форт-Итан-Элана и дальше руководствуетесь картой, избегая главных дорог. Ночуете в загородных гостиницах.