- Не надо быть строптивой, Мэриан. Я не люблю строптивых женщин. Что еще вы хотели сказать?
- Ничего. - Она достала из ящика стола сумочку и вышла, не попрощавшись.
Локвуд зашел к себе в кабинет и закрыл дверь.
- Вот вы какая, мисс Стрейдмайер, - громко проговорил он. Потом сел за стол и продиктовал в диктофон резюме беседы с Тэрнером и Боумом. Кончив запись, вынул валик и спрятал в карман пиджака. - Не нравитесь вы мне больше, мисс Стрейдмайер. - Он постучал пальцем по диктофону. - Ни капельки не нравитесь.
Контора была пуста. Уборщицы еще не пришли. Он подсел к столу Мэриан Стрейдмайер и стал перебирать бумаги, стараясь ничего не сдвинуть. Ни в одном из ящиков он не нашел ничего достойного внимания. Потом он посидел в раздумье еще немного, встал и шагнул за стеклянную перегородку, где была бухгалтерия. Взяв с полки книгу с надписью "Жалованье", он положил ее на стол и раскрыл в том месте, где была запись о жалованье и премиальных, полученных Мэриан Стрейдмайер за все время работы в фирме. Потом закрыл книгу и уже собрался положить ее на место, но вдруг передумал и снова открыл. Теперь его интересовали данные о жалованье других служащих, и тут он обнаружил, что Стрейдмайер была единственной сотрудницей, не имевшей вычетов в счет погашения ссуд. Все служащие брали ссуды хотя бы раз в год. Несколько человек, получавших более скромное жалованье, брали чуть ли не каждые две недели. Мисс Стрейдмайер не взяла ни цента. Видимо, она отлично укладывалась в свой бюджет.
Джордж Локвуд, покуривая трубку, обошел все комнаты конторы, потом остановился, достал из жилетного кармана блокнотик в переплете из свиной кожи и с позолоченными уголками, раскрыл на нужной странице и направился к сейфу, стоявшему в комнате кассира. Найдя требуемую комбинацию цифр, он отпер сейф и распахнул дверцу. Потом взял ключ, висевший у него на часовой цепочке, и отпер ящик с надписью "Переписка о служащих". Достав личное дело Мэриан Стрейдмайер, он быстро разыскал перечень счетов из магазинов, которые, как это принято в торговой практике, требовали подтверждения фирмы "Локвуд и Кь". Молодая женщина, зарабатывавшая сорок долларов в неделю, покупала в кредит во многих фешенебельных магазинах. "Люсетта Шэй" - небольшой магазин готового платья для изысканной публики, на цены которого жаловалась даже Джеральдина Локвуд. "Майлстоун и Лей" - небольшой ювелирный магазин для изысканной публики, не нуждающийся в рекламе. "Кимиото и Кь", "Марчбэнкс лимитед". Бюро заказов на театральные билеты, "Парфюмер Эдуард". Все эти заведения расположены на Мэдисон-авеню и прилегающих улицах. О них знает только богатая, шикарная публика, любители дорогих вещей. На бланке "Марчбэнкс лимитед" даже не указано, чем занимается эта английская фирма.
Была половина седьмого, когда Джордж Локвуд закрыл сейф и отправился подземной дорогой в жилую часть города. Джеральдина лежала в ванне.
- Придется тебе выбираться, - сказал он.
- А я как раз и собиралась, - ответила она. - Как ты провел день с Пеном? Расскажи все, как было, и потом можешь спросить, что я делала.
- Слава богу, в новом доме у нас будет достаточно горячей воды.
- А разве в старом недостаточно? Звонила Уилма. Завтра она ждет нас к ужину. Я согласилась.
- Знаю. Пен передавал.
- Где ты был? Я думала, ты в конторе, а тебя не было, и никто не мог сказать, куда ты ушел.
- Пен мог, но он, я думаю, не захотел говорить. Мы обедали с ним у Рэя Тэрнера и Чарли Боума, а потом он ушел, а я остался с ними.
- Заработал много денег?
- Потенциально. Потенциально. А пока что выложил изрядную сумму.
Она вылезла из ванны и вытиралась, а он начал раздеваться.
- Надеюсь, это не намек. Я ведь опять была у мистера Кимиото и сказала, что мы берем у него вазы. Теперь уж окончательно. Он хочет отправить их багажом, один из его сыновей поедет с грузовиком, чтобы присутствовать при разгрузке и распаковке.
- Надеюсь, он так и сделает. Как Мэри?
- Это доказывает, что они высоко их ценят. Мэри Чадберн? Плачет. У Лоренса туберкулез, а она...
- У Лоренса? Какого Лоренса?
- У ее племянника. Старшего сына сестры Дугласа. Мэри так привязалась к нему.
- Мэри привязывается ко всякому, кто дает ей повод поплакать.
- Знаю, но она делает много добра.
- Что ж, может быть, она раздобудет парню новое легкое.
- Я вижу, ты не в духе, Джордж. Пустить тебе воду?
- Да, будь так любезна.
- Вот только накину на себя что-нибудь. Мэри спрашивала меня, все ли в порядке у Пена с Уилмой. Я ответила, что да, насколько мне известно. Тогда она посмотрела на меня этак покровительственно, и я сказала, что не ручаюсь, потому что я ведь из провинции. Но я не сумела выпытать у нее ничего. Что-нибудь там неладно, а я не знаю? Когда я была у них на ужине, то ничего не заметила, а впрочем, я ведь и не выискивала.
- На что же она намекала?
- Ясно, на что. Как я поняла, либо у Уилмы есть любовник, либо у Пена любовница. Одно из двух.
- Эта Мэри заварила кашу и смылась.
- Обычно она не сплетничает, если для этого нет оснований.
- Я же видел сегодня Пена, ни о каких неурядицах он не говорил. Значит, дело не в нем. Если же Уилма завела себе любовника, то это кто-нибудь вроде Рэнсида Мартина.
- Рэнсома.
- В семьдесят восемь лет он сравнительно безопасен. Так что пойди скажи Мэри, чтоб она либо рассказала тебе подробнее, либо перестала болтать. Не делай мне ванну очень горячую. Налей пополам с холодной.
- Я пополам и сделала. Принесли твои рубашки из прачечной.
- Зачем ты мне это говоришь? Разве я спрашивал тебя про рубашки?
- Надо же мне что-то сказать, чтобы рассеять твое плохое настроение. Ты раздражен, и это мне не нравится.
- Извини, Джеральдина.
- Я прожила слишком много лет, когда все постоянно было не так и во всем виновата была я. И за тебя вышла вовсе не для того, чтобы начиналась прежняя история. Этому не бывать, Джордж. Можешь не заблуждаться на этот счет.
- Ты вправду рассердилась?
- Нет, милый, не рассердилась. Но это не значит, что я не могу рассердиться. Ты должен понять одно: если я стараюсь быть ласковой - а стараюсь я почти всегда, - то не люблю, когда на меня огрызаются. Я чудесно провела вчерашний вечер, мне была приятна каждая минута, и под этим впечатлением я находилась сегодня весь день. Но ты можешь сделать человека и несчастным. Иногда ты становишься совсем чужим.
- Извини, дорогая. Весь день то одно, то другое...