Белла замерла. Она уже окончательно перестала понимать, что происходит.
— Скажешь, я не прав? Вам в вашем Ордене Феникса не приходил в голову такой вариант развития событий?
Фрэнк, видимо, кивнул или как-то иначе дал понять, что согласен, потому что Руди удовлетворенно сказал:
— Значит, понимаешь. А тебе не кажется, что специалиста моего уровня Крауч купит с радостью? И с ним я могу выйти на переговоры о добровольной сдаче на очень выгодных для меня условиях.
Пауза.
— Скажу тебе больше — то, что отлично понимает Дамблдор и понимаете вы все, — как только Крауч усилится, он расправится с вашим Орденом точно так же, как мог бы, но не желает, расправиться с нами. Потому что, в отличие от нас, вы ему не нужны, так что уж вас-то он раскатает в лепешку, дай только срок. Орден Феникса — такая же антисистема, но с другим знаком... Ладно, я уже слишком сложно выражаюсь.
— Нет, почему же... — медленно ответил Лонгботтом.
— Фрэнк, не слушай его, он специально тебя заговаривает, чтобы...
— Алиса!!!
— Тебе не кажется, Фрэнк, что Ордену стоило бы купить мой, скажем так, нейтралитет, не дожидаясь, пока я предложу свои услуги Краучу?
Белла боялась даже дышать. Ситуация балансировала на грани абсурда.
— Повторю еще раз. В обмен на небольшой фрагмент достаточно смутной информации — как видишь, я хорошо себе представляю твой товар, — ты можешь получить от меня массу полезных сведений. Например, я могу тебе подробно рассказать о том, какие именно ресурсы Крауч уже получил и что еще может получить. Поделиться частью собственных ресурсов. Плюс мой нейтралитет в будущем. Ты же понимаешь, как я сейчас сильно подставляюсь, чем я рискую, если детали нашего соглашения когда-нибудь всплывут. Как видишь, я совершенно честен с тобой.
Руди помолчал.
— Фрэнк, я не могу дать тебе гарантий. Я никак не могу заставить тебя поверить, что в случае заключения сделки ты и твоя семья останетесь в живых. Кроме моего слова — ничего. Если ты готов ему поверить...
— Почему ты думаешь, что мне что-то известно о местонахождении Темного Лорда?
"Сдвинулось!" — подумала Белла.
— У меня есть определенные источники. Через третьи-четвертые руки. Точно всю цепочку я и сам сейчас предпочитаю не знать. В моей ситуации это было бы лишнее.
— Хорошо. У меня есть время на размышление?
— Три минуты.
Тишина стала такой напряженной, словно в любую минуту комната могла взорваться. Даже Алиса молчала.
Потом, видимо, что-то произошло — возможно, Фрэнк кивнул или как-то иначе дал понять, что согласен, потому что послышались шорохи, словно все, наконец, позволили себе расслабиться и сдвинуться с места. Послышался уже совсем другой, спокойный, "рабочий" голос Руди:
— Вот и чудесно. Смотри, давай сделаем так... Я тебе скажу, какая у меня приблизительно есть информация, а ты скажешь, что об этом думаешь. Хорошо?
— Ладно, только подожди, я еще вот что хотел спросить...
Белла, наконец, смогла перевести дух и устало оперлась о дверной косяк. Кажется, получилось...
Внутри говорили уже тише, она почти ничего не слышала, потом вдруг послышался голос Фрэнка:
— ...да нет, очень вряд ли он строит диктатуру под сына. Сомневаюсь. Я же его знаю, младшего Барти то есть. Ничего из себя не представляет, так, ни рыба ни мясо. Не чета отцу. Там ничего ждать не стоит...
Дальше опять заговорили тише, да и она уже не особенно прислушивалась. Скорей бы закончили, и уйти отсюда.
Как вдруг в комнате стало странно тихо. Заскрипела открываемая дверь.
Сердце у Беллы бешено заколотилось.
***
— Барти!
Это Фрэнк.
И высокий, напряженный голос:
— Так я, значит, ничего не стою, да, Фрэнк? По сравнению с папой? Так вот ты какого мнения? А я-то считал тебя другом. А я-то уговаривал не причинять тебе вреда. Думал, что...
Фрэнк, видимо, ничего не понял из этой тирады, потому что кричал, наперебой с Алисой:
— Барти, уходи! Уходи, быстро!
— Никуда я не пойду!
Стало вдруг совсем тихо.
— Барти, — голос Фрэнка звучал совсем непонимающе. — Ты что... с ними?
Следующий вопрос был явно адресован Руди:
— Он под Imperio?
— Да, — быстро ответил Руди.
— Нет!
— Барти, — Белла с удивлением услышала, что ее муж говорит таким мягким и размеренным голосом, каким обычно обращаются к маленьким детям или душевнобольным, — пожалуйста, выйди. Мы потом с тобой поговорим.