Агата Кристи
Дело лучшей из горничных
– Ой, будьте добры, мадам, вы позволите с вами поговорить?
Может, кто и подумал бы, что подобная просьба абсурдна, поскольку крошка Эдна, служившая у мисс Марпл горничной, уже с нею разговаривала в данный момент, но мисс Марпл, сразу распознав здесь оборот речи, поспешила ответить:
– Разумеется, Эдна, войди и притвори дверь. В чем дело?
Послушно закрыв дверь, Эдна вошла и принялась в сильном волнении теребить уголок передника.
– Ну, Эдна? – ободряюще произнесла мисс Марпл.
– Ой, мэм, пожалуйста... все дело в моей кузине Глэдди.
– Боже, – проговорила мисс Марпл и мысленно поспешила предположить самое худшее, хотя, увы, и самое обычное из несчастий, подстерегающих молоденьких девушек. – Надеюсь, она не... гм... не попала в беду?
Эдна поспешила ее успокоить:
– О нет, мадам, ничего подобного. Глэдди не из таких. Просто у нее горе. Видите ли, она потеряла место.
– Боже, как мне ее жаль. Она ведь служила в поместье Олд-Холл, кажется, так? У этой... у этих... мисс Скиннер?
– Да, мэм; конечно, мэм; и это ужасно огорчает бедную Глэдди, страшно огорчает.
– Но Глэдис и раньше часто меняла место работы, разве не так?
– Ну да, мадам. Ей вечно не сидится на месте, если вы понимаете, о чем я говорю. Но, видите ли, она всегда уведомляла хозяев об уходе первая!
– А в этот раз все обернулось по-другому? – сухим тоном спросила мисс Марпл.
– Да, мэм, и это до жути ее огорчило.
Мисс Марпл была несколько удивлена. Глэдис, которая иногда заходила к ним в свой выходной попить чаю на кухне, запомнилась ей как весьма крепко сбитая, вечно хихикающая молодая особа, которую практически невозможно выбить из колеи душевного равновесия.
– Понимаете, мэм, – продолжила Эдна, – все дело в том, как это произошло... В том, какой вид при этом был у мисс Скиннер.
– И какой, – осведомилась мисс Марпл терпеливо, – вид имела мисс Скиннер?
На сей раз Эдне удалось придать своему сообщению несколько большую содержательность:
– Ой, мэм, для Глэдди это был такой удар. Понимаете, у мисс Эмили пропала одна из брошек. Из-за нее поднялся такой трам-тарарам, какого отродясь не бывало; само собой, кому такое понравится, это очень огорчительно, мэм, если вы понимаете, что я хочу сказать. Глэдис помогала искать, обшарила весь дом, и тут заявляется мисс Лавиния и говорит, что обратится в полицию, и вскоре брошка нашлась: оказывается, она лежала аж у задней стенки ящика в ее туалетном столике, уж можете представить, как моя Глэдди была рада. И как раз на следующий день опять беда – разбилась тарелка, и тут мисс Лавиния так вскипела, что тут же предупредила Глэдди, что через месяц та будет уволена. Но Глэдди догадывается, что это вовсе не из-за тарелки и что мисс Лавиния просто придралась к этому поводу, и все явно из-за брошки: все думают, что она ее взяла и положила обратно, когда пригрозили полицией, а Глэдди такого делать не станет, не пойдет ни за что на свете, и она опасается, что дело выплывет наружу, пойдут сплетни на ее счет, а для простой девушки это очень серьезно, сами понимаете, мэм.
Мисс Марпл кивнула. Она хоть и не испытывала особой симпатии к пышнотелой заносчивой Глэдис, но была вполне уверена в ее совершенной честности и хорошо понимала, что эта история должна ее глубоко огорчить.
– Как вы думаете, мэм, – сказала Эдна с тоской, – не могли бы вы чем-нибудь помочь? У Глэдис такая трагедия.
– Скажи ей, пусть будет умнеe, – решительно проговорила мисс Марпл. – Если она не брала ту брошь, а я уверена, что не брала, у нее нет причины расстраиваться.
– Все выйдет наружу, – произнесла Эдна мрачно.
– Я э-э-э... собираюсь проходить нынче мимо дома мисс Скиннер; по дороге зайду и поговорю с ней.
– О, благодарю вас, мадам, – ответила Эдна.
Олд-Холл представлял собой большой особняк Викторианской эпохи, окруженный парком и лесными угодьями. Поскольку оказалось, что его невозможно сдать или продать целиком, то некий предприимчивый делец разделил его на четыре квартиры с горячей водой и центральным отоплением, тогда как окружающие угодья остались в совместном пользовании квартиросъемщиков. Эксперимент удался. Одну из квартир заняла богатая, эксцентричная старая леди с горничной. У этой леди проснулась любовь к кормлению птиц, и теперь она проводила все дни напролет в обществе пернатой братии. Вторую квартиру снял отставной судья из Индии с супругой. Очень юная пара, молодожены, вселились в третью, а четвертую всего пару месяцев назад взяли две незамужние леди по фамилии Скиннер. Эти четыре клана съемщиков не торопились установить более близкие отношения друг с другом, поскольку их, собственно, ничего не объединяло. Говорят, домовладелец заявил, что его это очень устраивает. Чего он действительно боялся, так это их тесной дружбы с последующими разрывами и, соответственно, потоками жалоб.