Чтобы заметить, что история Браудера не вполне логична, не обязательно погружаться в изучение документов.
Выпадение из логики возникает всегда, когда речь заходит о том, что Магнитского якобы пытались заставить отозвать некие обвинения. А именно, обвинения в адрес милиции в том, что она украла фирмы, а через них – деньги. Человек, хоть немного знакомый с тем, как работает следственная система, не говоря о тех, кто сам побывал за решеткой, сразу скажет, что такой сюжет невероятен.
Вот как излагал его Браудер. Магнитский назначает встречу в Следственном комитете, приходит и делает заявление. Детально рассказывает, как произошла кража из казны. Причем Магнитский якобы сам это преступление расследовал.
И вот за то, что Магнитский обвинил милиционеров в этом преступлении, его сажают в тюрьму и пытают, чтобы он забрал свои слова обратно. Браудер подчеркивает – very specifically, именно для этого Магнитского посадили, чтобы он отрекся от своих слов.
То есть, по мнению Браудера, Магнитский обвинил милицию и это создало мотив его посадить, замучить и убить. Но как возникает мотив? Когда что-то угрожает. Иначе зачем отрывать, что называется, зад от кресла, кого-то мобилизовать, координировать, оставлять следы сомнительной деятельности? Ведь чтобы посадить Магнитского, было задействовано огромное количество людей – оперативники, следователи, судьи, люди из разных ведомств и регионов. И получается, все это было кем-то могущественным организовано и сфабриковано. Можно, конечно, предположить, что раз сумма украдена немаленькая (230 миллионов долларов!), ее на всех хватит – и этому дал, и тому. И вот упекли Магнитского за решетку, пытают: забери свои слова обратно, мы тебя отпустим.
Возникает вопрос: а в чем, собственно, опасность таких обвинений? Почему его надо было пытать, а потом убивать, причем не сразу, а через год? Браудер отвечает: в конце должен был состояться суд. Ровно через год – столько времени дается на предварительное заключение.
Браудер демонстрирует всем, что он очень хорошо знает, как все устроено в России. Он там долго жил. На Западе эта позиция оправданна, вызывает доверие. В этом смысле даже по отношению ко мне он держался немного свысока – мол, уж он-то как никто погружен в российские реалии. С его-то опытом деловой жизни в России, опытом общения с властью!
Он говорил: в России долго держат в предварительном заключении, но даже для него есть какие-то сроки. В конце года заключения Магнитского должны были судить. И вот незадолго до суда его и убили.
Я спрашивал – в то время еще без задней мысли, – а почему его все-таки раньше не порешили?
А Браудер объяснял: мол, все-таки надеялись выбить из него отречение. Но сделать это не удалось, а уже подходило время для суда, на котором Магнитский публично всю эту банду обвинил бы и изобличил. Сперва в узком кругу обвинял – а теперь изобличит на весь мир… Вот чего они все боялись. Тогда его и решили убить. Для западной аудитории это звучит вполне логично.
Но когда я стал разбираться, возникли новые вопросы. Магнитскому предъявили обвинение - формально законное, его подозревали в налоговых преступлениях. Суд состоялся бы по конкретному делу, каким бы фальсифицированным, по мнению Браудера, оно ни было. А именно - уклонение от уплаты налогов в особо крупных размерах. Вот что должен был рассматривать суд, а не принципы какие-то религиозные. И в рамках этого дела и этого суда Магнитского, вероятно, и осудили бы. Конечно, теоретически могли и оправдать. Но Браудер как раз исходит из того, что все было контролируемо и проплачено - и следователи, и все тюрьмы (а их было несколько, и это другая, не следственная система), и врачи, и судьи. Из той самой большой суммы. Но если они такие могущественные, эти милиционеры, если они смогли подкупить столько народу в разных городах - Москве, области, Казани, Петербурге, Новочеркасске, Рыбинске и много где еще (ведь в афере по возврату налогов были задействованы и арбитражные суды, и налоговики, причем не только в Москве, и ФМС и т. п.), - если была создана такая огромная мафиозная сеть и влияние этой «банды милиционеров» было столь велико, то что мешало просто отправить одного человека на годы в темницу? К тому же Браудер упоминал о том, что эта банда и других людей арестовывала и упекала на длительные сроки. А суд, мол, проштампует что надо. Так если уж всемирно известного мультимиллиардера Ходорковского упекли - в чем проблема? Зачем же все-таки убивать?
Такие вопросы стали возникать уже при работе над первыми вариантами сценария. Вопросы пока невинные. Но я постепенно начал понимать, что Браудер в своей хорошо структурированной пьесе все же допускает противоречивые ходы. С одной стороны, он говорит, что действие происходит в пространстве «тотального беззакония», то есть в России, при власти «коррумпированной полиции» - а Браудеру важно нападать не просто на чиновников, а именно на МВД, которое ведет следствие по делам, заведенным на него самого. А с другой стороны - он приводит мотивацию дальнейших поступков полиции по отношению к Магнитскому, исходя из типично западного набора стереотипов. Как будто эта часть истории происходит уже не в коррумпированной России, а, скажем, в Италии. Где мафия, конечно, имеет определенную силу, но тем не менее есть независимые суды и честные и харизматичные прокуроры, которых надо бояться. Где надо что-то доказывать или, наоборот, скрывать какие-то показания, устранять тех, кто мог бы их дать.