— А что все-таки имеется в виду?
— Сможет ли миссис Данкург вынести допрос в кабинете окружного прокурора и даже арест. Если да, то дело можно повести по одному пути, если нет, придется все переиграть.
— Хорошо. Я хочу взглянуть на пациентку. В чем дело? Нервы?
— Нет, сердце.
— Это упрощает дело, — сказал Вильмонт с некоторым чувством облегчения. — Я-то боялся, что мне предстоит иметь дело с какой-нибудь убежавшей или даже принять ее.
— Нет, здесь все честно.
— Ладно, давайте осмотрю.
Они поднялись в номер, и адвокат представил Шарлотту Вильмонту.
— Теперь доктор кое-что запишет с ваших слов, задаст несколько вопросов, которые совершенно необходимы.
Доктор поклонился и улыбнулся, а Шарлотта передала Мейсону конверт.
— Здесь то, что вы просили, — тихо проговорила она.
Тот кивнул и вышел:
— Подожду в вестибюле, доктор.
Прошло около получаса. Вильмонт наконец вышел и сел рядом с Мейсоном:
— Постараюсь обрисовать всю картину без употребления специальных терминов. Обычно болезнь сердца считается очень серьезной, так как может привести к фатальному концу. Фактически сердце — орган, состоящий из мускулов, нервов, клапанов, и каждая из этих частей может оказаться пораженной болезнью. И когда это случается, возникает болезнь сердца, или слабость сердца. Не вдаваясь в детали, могу сообщить следующее: сердце женщины очень плохо. У больной эндокардит, частично залеченный. Видимо, она пережила недавно нервный шок, вызвавший чрезмерное напряжение, продолжающееся и сейчас. Отсюда ухудшение ее состояния. При хорошем уходе она вновь может обрести потерянное равновесие. Ее необходимо лечить.
— Может ли женщина в таком состоянии встретиться с окружным прокурором?
Врач отрицательно покачал головой:
— Больная должна оставаться в отеле, соблюдая полный покой. Необходимо еду приносить в номер, подбадривать, удерживать от воспоминаний, давать надлежащие лекарства. Тогда в течение нескольких дней состояние должно улучшиться. Мы не говорили с ней о том, что произошло. Но я думаю, что пережитый ею шок, как ни странно, может сыграть для нее благотворную роль.
— Как же так?
— Дело в ее психике. Это характерно для сердечников. Эту женщину все время предостерегали, чтобы она не волновалась и избегала переживаний. В результате она уверовала в то, что стала инвалидом, и хотя она старалась держаться, но в глубине души считала себя обреченной. Теперь же неожиданно для себя она поняла, что может выдержать очень многое. И это, несомненно, даст благоприятный эффект, конечно, при должном уходе.
— Это все, что мне необходимо было знать. Она останется здесь. Спасибо, доктор.
— Кто все-таки эта женщина? — спросил Вильмонт.
— Не спрашивайте больше. Просто миссис Чарлза Данкург из Сан-Диего. А что нового вы можете сказать об Эстер Дилмейер?
— Действительно, это оказался веронал, по пять гран в каждой конфете.
— Есть отпечатки пальцев?
— Никаких.
— Другие какие-либо улики?
— Ничего, насколько мне известно.
— Когда же она проснется?
— Может быть, ночью, может быть, завтра утром или послезавтра, торопиться с этим не собираюсь. Больная должна выйти из такого состояния постепенно. Сейчас пациентка в состоянии нормального сна.
— Вероятно, ваша позиция в этом деле пойдет ей на пользу. Я бы очень хотел поговорить с ней, но думаю, что в засаде перед ее палатой уже и полиция, и люди из прокуратуры.
— Все еще хуже. Они требуют, чтобы больную привели в сознание, не думая о последствиях.
— Мне кажется, вы с этим не согласны, доктор.
— Определенно не согласен, — с улыбкой ответил Вильмонт.
— Я провожу вас немного, доктор.
— Хотите, я вас подвезу.
— Спасибо, но мне тут близко.
— Я выписал вашей больной несколько рецептов.
— Можете отдать их мне. Я оплачу и отправлю с посыльным в номер.
Мейсон взял рецепты, подождал отъезда доктора, а затем пошел в гараж. Там он предъявил талон, получил купе миссис Лоули, сел в машину и выехал на улицу. Найдя подходящее место на стоянке, он тщательно протер носовым платком руль, ручки дверей, рычаг переключения передач и зеркало заднего вида. Затем он запер дверь и, пройдя два квартала, сунул ключ в стальную решетку на тротуаре.
Глава 9
Был уже одиннадцатый час, когда Мейсон открыл дверь офиса. Повесив шляпу и пальто, он поздоровался с Деллой Стрит. Секретарша принесла почту.