– У меня никогда не было девушки, – заныл он, размазывая слезы по щекам.
– Заткнись, смотреть противно, – рявкнула на него Мерит. – Что вычисляла та программа на терминале?
– Я не…
– Не ври, поганец! Хочешь, чтобы я рассказала Туори, какой ты извращенец? А ведь ты ей понравился.
– Я? Правда? Я…
– Программа!
– Я точно не знаю, какую-то координатную пару Мультиверсума.
– Она выводит логи на альтери, а ты его не знаешь. Кто дал тебе этот код? – Мерит нависла над йири и периодически встряхивала его железной рукой так, что клацали зубы.
– Андираос! Он говорил Карлосу про какой-то портал, я случайно услышал… Но он не сам написал, он не программист… – Пеглен испуганно тараторил, торопясь рассказать все, что знает. – Принёс исполняемый файл на носителе старого формата, но я нашёл, как подключить. Моих прав на запуск не хватило – да ничьих бы не хватило. Мне пришлось разморозить аккаунт одного изолянта, он бывший разработчик с суперправами, только из-под него отменил запрет. Этот код странный, жрёт кучу ресурсов. Я больше ничего не знаю, клянусь!
Мерит задумалась на секунду, глядя на йири, как бы решая его судьбу. Отчего-то именно в этот момент ему стало по-настоящему страшно. Йири давно уже почти не контактировали между собой лично, поэтому он впервые в жизни попал под такой эмоциональный прессинг.
Тут за спиной Мерит девушка с постамента внезапно поднялась, села, спустила ноги на пол и, выдержав небольшую паузу, встала. Глаза ее смотрели так же бессмысленно, и лицо было бесстрастно. Путаясь в сползающем комбинезоне, она сделала несколько неловких шагов к стене, где нажала какой-то рычаг. Открылась небольшая ниша, из которой выкатилась цилиндрическая мягкая туба. Девушка механическим движением провела по ней пальцем, раскрывая шов, и, взяв из той же ниши пластиковую ложку, стала размеренно поглощать серо-зеленый полупрозрачный гель.
– Это ещё что? – удивилась Мерит.
– Время кормления, – дрожащим голосом пояснил Пеглен. – Команда пришла.
Девушка тем временем доела, вернула в нишу пустую упаковку и ложку, вытерла лицо салфеткой и поковыляла обратно к постаменту. Сползающий расстёгнутый комбинезон ей сильно мешал, и Мерит, сделав шаг навстречу, остановила её, поддёрнула и застегнула одежду. Не дрогнув лицом, девушка подождала, пока та отойдёт с дороги, и вернулась на ложе, тщательно уложив голову в пластиковую раковину.
– Если ты, задрот, ещё раз задерёшь на неё свою пиписку… – угрожающе сказала Мерит.
Пеглен изо всех сил замотал головой.
– Ладно, – решилась она, – иди вниз, найди себе необоссанный комбинезон и вали дальше нашу блондинку выгуливать. Может, она тебе даже даст – из любопытства или из жалости, у неё это запросто. Но…
Мерит сделала шаг к йири, наклонилась близко-близко к его лицу и зашипела змеёй:
– Если ты хоть кому-то скажешь об этом разговоре, я тебе отрежу твои крошечные яички и забью их вилкой через ноздри туда, где у тебя мог бы быть мозг!
Пеглен чуть не обмочился снова, но было уже нечем.
Вернулись к вечеру, полные впечатлений – каждый своих. Криспи размышляла, что такая невозможная красота должна быть непременно спасена. Её родной срез Альтерион тоже комфортен и приятен для жизни, но скорее рационален, чем красив. Его жителям было бы полезно посмотреть на то, во что превратили свой внутренний мир йири. «Почему же при таком совершенстве их творений они угасают как общество?» – размышляла девушка, никогда не слышавшая о падении Рима и ничего не знающая про «эстетику декаданса».
Туори была немного раздосадована тем, что на фоне увиденного ее природная красота выглядит несколько блекло, и плевать, что те красотки – виртуальные. Она была полна решимости разобраться с интерфейсом, получить доступ ко всему, что возможно, и взять реванш. Для этого ей был нужен Пеглен, и он был обречён.
Пеглен иногда нервно вздрагивал, вспоминая ледяной взгляд и железную хватку Мерит, но благосклонность Туори поглотила его полностью. Девушка позволяла держать себя за руку, кивала, выслушивая его многословные самовосхваления, и даже не возразила, когда он на обратном пути положил ей как бы случайно руку на колено. Йири был окрылён и, казалось, едва касался ногами земли.
– Чего это наш шнырь сегодня такой загадочный? – рассеянно поинтересовался Андрей у Петра.
– Думает, что ему дадут за сиську подержаться, – пояснил бородач.
– А дадут?
– Может, и дадут, – пожал плечами Пётр. – Баб разве поймёшь?
– А как вообще впечатления?
– Блонди – женщина-фикус, декоративная модель, все ушло в сиськи. Брюнетка – спортсменка-активистка-ударница, хоть на плакат. «Задрав штаны, бежать за комсомолом».