- Нет, Коба, - Ворошилов, единственный из немногих, кто имел привилегию называть вождя старым партийным прозвищем, не преминул воспользоваться этой возможностью и торжествующе сверкнул глазами в сторону наркома внутренних дел.
- Вот, товарищи. И Клим не хочет. Мы здесь собрались не для того, чтобы смотреть на эту ил-лю-ми-на-ци-ю, - Сталин нарочито произнес это слово по слогам, - Мы хотим узнать, что еще должен дать советский народ, чтобы улучшить положение дел с попаданцами?
Берия медленно прикрыл глаза, опасность миновала.
- Если для этого нужны американские механизмы, то мы закупим американские механизмы. Если нужны ученые, то воспитаем ученых. Говори, не стесняйся.
- Товарищ Сталин, мы во многом добились больших успехов. Если раньше перемещение попаданцев иногда приводило к их гибели или другим нежелательным эффектам, так как использовался электрический ток, то теперь мы улучшили этот процесс. И учеными, и механизмами советский народ нас обеспечил сполна.
Сталин довольно кивнул, Берия продолжал заранее заготовленную речь.
- На войну с Финляндией нам удавалось перемещать попаданцев даже в теплой одежде, новых пуховых куртках, ценной импортной утепленной обуви, некоторые переместились с полезными для развития советской науки механизмами. Как вы справедливо нас поругали, товарищ Сталин, немного снизилось количество. Но зато повысилось качество. Из девятисот тридцати перемещенных только триста сорок два человека были зачислены в рядовые. Другим мы нашли более ценное применение.
Вождь попыхивал трубкой. Гроза прошла стороной. Окрыленный Берия, которого больше никто не перебивал, подводил свой доклад к основному тезису.
- Но мы будем бороться за качество. Мы хотим снизить число потерь среди рядовых. Из трехсот сорока двух выжило пятнадцать, это, конечно, плохой, слабый результат. Мы повысим качество отбора и добьемся потерь не более шестидесяти попаданцев на сотню. Помимо этого, мы сократим общий процент рядовых, сделаем упор на ценных кадрах.
Сталин сделал ему знак прерваться.
- Кадры решают все, Лаврентий. Работайте. Работайте по-ленински. Но ты так и не сказал, что будешь просить, - Сталин улыбнулся, - Нет, не говори. Я и сам понял. Ты, хитрец, не зря подсунул мне эту книжонку.
Вождь взял со стола книгу, раскрыл ее наугад и процитировал: «Попытался чуть подольше просмаковать жирное сало, посыпанное крупной солью. В который раз бросил взгляд на развалины хутора, казавшиеся такими недостижимыми». Сталин перелистал книгу до раздела выходных данных.
- Пораженческий дух и буржуазная лирика. Так... Тут автор, тираж, типография... Ага, 2017 год. Столетняя годовщина Великого Октября. Вот так, товарищи. В век столетия Октября из печати выходит такая писанина в духе декадентских салонов. Ты, Лаврентий, хотел что-то там рассказать нам про свой чудесный новый аппарат?
- Наш новый аппарат способствует перемещению попаданцев из будущего, но теперь он работает в обе стороны.
Сталин развеселился.
- Что, и товарища Буденного можем переместить, например, год в семидесятый? А?
Берия уловил юмор и слащаво заулыбался.
- Нет, товарищ Сталин, пока товарища Буденного мы переместить в будущее не можем. Будем надеяться, что маршал со временем и самостоятельно туда переместится.
Одобрительный смех.
- Тогда, Лаврентий, мы не совсем с товарищами понимаем, в чем же чудо?
- Машина может перемещать во времени литературные произведения. Взамен этой писанины отправлять потомкам новые повести и романы. Про неуязвимых героев, непробиваемые танки и лично захваченных в плен гитлеров. Уже есть экспериментальные вещи. Нам помогает товарищ Корней Чуковский...
Сталин нахмурился и спросил:
- Это автор той книжки «Тараканище»? Детский поэт?
- Да, товарищ Сталин. Он помог нам отправить в будущее новаторские идеи для новых произведений. Попаданец перемещается в насекомых, очень перспективно.
Сталин еле заметно пошевелил усами, затянулся почти уже угасшей трубкой и устало сказал:
- Лишнего новаторства не нужно. Современность - вот наше новаторство. Насекомых больше не используй, Лаврентий. Подключи к работе других авторов. Классических авторов.
Показывая всем, что совещание закончилось, Сталин подошел к окну, самостоятельно раскрыл его и стал выколачивать трубку прямо на внешнюю сторону подоконника. Апрельский ветерок сдувал пепел вниз.