Доктор сказала, что Гевину стало значительно лучше, и что его выписывает. Он выйдет, как только подпишет необходимые документы. Я поблагодарила ее, повернулась к Куперу и увидела, что он уже встал и собирает мусор, оставшийся от нашего с ним пикника.
– Гевин готов идти домой, – сказала я.
– Я в этом не сомневался. – Купер натянул перчатки, готовясь вновь погрузиться в арктическую мглу – Этому парню нужен провожатый?
– Сомневаюсь, что Гевин способен дойти самостоятельно, – сказала я. – Но я поймаю такси. Не хочу рисковать, вдруг он испачкает тебе машину.
– И на том спасибо, – хриплым голосом проговорил Купер. – Увидимся дома. И еще, Хизер… насчет Линдси…
– Не волнуйся, – перебила я его. – Я ни за что в жизни не стану заниматься расследованием. Я отлично усвоила урок. Пусть полиция Нью-Йорка обходится на сей раз без меня.
Купер стал серьезным.
– Я совсем не это хотел сказать. Мне и в голову не приходило, что ты можешь вмешаться в расследование.
Смешно, конечно, но мне стало стыдно.
– Это потому, что в прошлый раз я раньше всех догадалась, кто убийца? – спросила я. – Еще до того, как кому-то пришло в голову, что это была не случайная смерть, что девушек убили?
– Остынь, я просто хотел сказать…
– Ты хотел сказать, что тот, кто сотворил такое с Линдси, имел доступ к ключам от столовой, правильно? – Мне было плевать, что тот бездомный с бутылкой в пакете теперь пялился на меня, так же, как несколько минут назад на Купера.
То, чего Купер добивается размахом плеч, я беру обхватом бедер. И, разумеется, пронзительным голосом.
– Там не было следов взлома, – продолжила я, – У того, кто принес туда голову Линдси, должна быть универсальная отмычка. Ему требовалось открыть три или четыре разных замка. Никто не может взломать три или четыре замка незаметно. Это наверняка был кто-то, кто работает в колледже. У кого был доступ к ключам. Кто-то, кого я знаю.
– Ладно, – сказал Купер спокойнее.
Вполне вероятно, что именно так он разговаривает со своими клиентами, истеричными женщинами, которые убеждены, что мужья им изменяют, и нанимают его, чтобы он застукал их на месте преступления в одном из пляжных домиков в Хемптоне.
– Успокойся. Ведь этим уже занимается детектив Канаван?
– Совершенно верно, – сказала я, не добавив, что не слишком доверяю профессионализму детектива Канавана.
Ведь из-за него я однажды чуть не погибла.
– Тогда тебе не о чем беспокоиться. – Купер положил руку мне на плечо.
Как плохо, что на мне столько всего надето – куртка, свитер, водолазка, майка, лифчик – я даже ничего не почувствовала.
– Кто бы это ни был, Канаван его поймает. В прошлый раз никто, кроме тебя, вообще не догадался, что это убийство. В этот раз… все очевидно. – Его пальцы сжали мое плечо.
Он посмотрел мне в глаза. Я почувствовала, что могу нырнуть в их голубизну и плыть, плыть далеко за горизонт.
– Эй, Уэллс.
Именно в этот момент из отделения неотложной помощи умудрился выйти Гевин МакГорен.
– Этот парень к тебе пристает? – поинтересовался он, дернув своей редкой козлиной бородкой в сторону Купера.
Я с трудом сдержалась, чтобы не ткнуть его в физиономию кулаком. Персоналу колледжа запрещено бить студентов даже в самых крайних случаях. Забавно, но целовать их мы тоже не имеем права. Хотя мне этого никогда и не хотелось, в особенности, если дело касалось Гевина.
– Нет, он ко мне не пристает, – сказала я. – Это мой друг, Купер. Купер, это Гевин.
– Привет, – произнес Купер, протягивая руку.
Гевин не обратил на нее никакого внимания.
– Это твой парень? – грубо спросил он.
– Гевин! – Я была готова провалиться сквозь землю.
На Купера я даже не решалась посмотреть.
– Нет, и ты сам прекрасно знаешь, что он не мой парень.
Гевин слегка расслабился.
– Тогда ладно, – сказал он. – Ты похож на всех тех красавчиков, типа мистера Джордана Картрайта или мистера Изи Стрита.
Купер опустил руку. Его явно забавляла эта ситуация.
– Ладно, Хизер, раз тебе нужно приступать к своим обязанностям по опеке малолетнего, я пошел.
– Эй! – Гевин оскорбился. – Кого это ты назвал малолетним?
Купер, проигнорировав Гевина, подмигнул мне.
– Увидимся дома. – И направился к двери.
– Увидимся дома? – Гевин с подозрением уставился на удаляющуюся спину Купера. – Так вы, ребята, живете вместе? Кажется, ты сказала, это не твой парень.
– Он мой арендодатель, – сказала я. – И он прав. Ты еще малолетний. Готов идти? Или тебе еще нужно забежать по пути в винный магазин, чтобы купить бутылочку пивка для полного счастья?
– Женщина, – сказал Гевин, покачав головой, – почему ты вечно лезешь в мои дела?
– Гевин! – Я закатила глаза. – Серьезно, я позвоню твоей маме.
С него мгновенно слетела вся спесь.
– Не надо, – сказал он, и его козлиная бородка опустилась. – Мама меня убьет.
Я кивнула и взяла его за руку.
– Тогда пошли домой, пока не начался снегопад. Тебе дали справку, что ты освобожден от занятий?
Он нахмурился.
– Они не дают справок тем, у кого алкогольное отравление.
– Бедный ребенок! – сказала я бодро. – Может, это послужит тебе уроком на будущее.
– Женщина! – снова взорвался Гевин. – Не надо говорить мне, как себя вести!
Мы вышли на холод, переругиваясь, как брат и сестра. По крайней мере, мне так казалось.
Я и понятия не имела, что Гевин думает совсем иначе.
5
Бедное сердце – вдребезги,
Воздуха мне немножко!
Дыханья нет, кашель.
Вызвать скорей «неотложку»!
Кто из вас знает, как выключить
Мне беговую дорожку?
«В тренажерном зале». Автор Хизер УэллсНе могу сказать, что остаток дня пролетел, как одно мгновение. Забавно, как медленно тянется время, когда единственное, чего ты хочешь, это попасть домой.
По крайней мере, когда я вернулась из госпиталя в Фишер-холл, дело было сделано – семье Линдси уже сообщили о ее смерти… и это означало, что теперь мы могли рассказать персоналу и студентам, что произошло на самом деле.
Но это, как я и подозревала, не улучшило обстановку. Реакция на правду – мол, в столовой обнаружена отрубленная голова лидера группы поддержки и дело вовсе не в утечке газа – была самой разной: от полнейшего ступора до хихиканья, плача и даже рвоты.
Но мы все равно не могли бы скрыть правду, особенно после того, как об этом стала говорить местная новостная станция, первый канал нью-йоркского телевидения. Тина, студентка, работающая у нас в приемной, прибежала и сказала, что видела репортаж по телевизору, потом, когда мы все спустились вниз, она до отказа повернула ручку громкости.
«Общежитие Нью-Йорк-колледжа было потрясено сегодня кошмарной находкой в одном из жилых корпусов Фишер-холла», – тревожным голосом сообщил ведущий.
За его спиной виднелся фасад Фишер-холла с развевающимися флагами Нью-Йорк-колледжа по обеим сторонам парадного входа. Охрану у входа мы усилили, чтобы не допустить внутрь зевак и прессу, но они столпились неподалеку и срывали раздражение на закаленных шахматистах, которые отважились в такой собачий холод выйти на улицу и играть.
«Многие из вас помнят, что именно в этом корпусе недавно были убиты две девушки, – тщательно интонируя фразы, продолжил ведущий. – После той трагедии некоторые стали называть злополучное здание «Общагой смерти».
Я посмотрела на Тома. Он сжал губы, но ничего не сказал. Бедняга, Первый опыт профессиональной деятельности после института, и именно в «Общаге смерти».
«Сегодня утром в начале рабочего дня сотрудников Фишер – холла ожидала еще одна страшная находка – человеческая голова в кастрюле на плите».
Это сообщение было встречено дружным «Не может быть!», которое вырвалось у Тины и нескольких собравшихся в холле студентов. Том застонал и в полном отчаянии уронил голову на руки. Пит, начальник службы безопасности, тоже не выглядел счастливым.