– Хочешь воды? – спросила я. – Тебе кто-нибудь говорил, что тебе нельзя пить? После некоторых операций пить запрещено.
Мануэль покачал головой. Отпустив шарики, которые тут же взлетели к потолку, я налила воды в стаканчик.
– Вот, держи. – Я протянула стакан Мануэлю.
Он настолько ослаб, что не мог поднять руки, к тому же они утыканы огромным количеством трубок, которые не давали им двигаться. Я поднесла стакан к его губам. Он жадно выпил его.
Когда стакан опустел, Мануэль снова показал глазами на кувшин, я налила второй стакан. Мануэль выпил и его, но уже немного медленнее. Я предложила еще, но Мануэль покачал головой. Теперь он мог говорить.
– Мне так хотелось пить, – сказал он. – Я пытался объяснить это тем парням, – он кивнул на двух детективов в коридоре, – но они меня не поняли. Я не мог говорить, потому что у меня в глотке пересохло. Спасибо.
– Да ладно, без проблем.
– А еще спасибо за то, что ты сделала вчера вечером, – сказал Мануэль.
Он говорил не очень громко, вообще-то, он никогда громко не говорил, даже когда был здоровым, к нему всегда нужно было прислушиваться. Я наклонилась, чтобы не пропустить ни слова.
– Дядя Хулио сказал, что ты спасла мне жизнь.
Я замотала головой.
– Нет. Тебя спасла «скорая помощь». Я просто оказалась в нужном месте в нужное время. Вот и все.
– Что ж, – Мануэль улыбнулся, – к счастью для меня. Но мне никто так и не сказал… мы выиграли?
– Баскетбольный матч? – Я не смогла сдержать смех. – Нет. Продули во втором тайме.
– Это из-за меня, – с болью в голосе сказал Мануэль.
– Совсем не из-за тебя, – снова засмеялась я. – «Анютины глазки» проиграли. Вот и все.
– Это моя вина, – снова повторил Мануэль, его голос дрогнул.
Я прекратила смеяться, вдруг поняв, что он вот-вот заплачет, его припухшие глаза наполнились слезами. Он попытался поднять руку и смахнуть их, но не смог.
– Ты не виноват, Мануэль, – сказала я. – Как ты вообще можешь думать о таких пустяках? Парни из команды вообще не знали, что произошло. Тренер Эндрюс не говорил им до конца игры…
– Heт, – прошептал Мануэль.
Слезы покатились по его щекам.
– Я виноват в том, что случилось с Линдси. Это из-за меня она умерла.
– Мануэль, не твоя вина, что ее кто-то убил. Ты вообще тут ни причем.
– Я дал ей ключ, – не успокаивался он.
Ему даже удалось пошевелить рукой. Он сжал пальцы в кулак и несколько раз слабо ударил по матрасу.
– Но это не означает, что ты убил ее, – убеждала я.
– Если бы я не дал, она бы не погибла. Мне нужно было сказать «нет», когда она попросила. Я должен был сказать «нет». Но она… она плакала.
– Правильно, – сказала я и поискала глазами детективов, которые были в коридоре.
Они куда-то исчезли. Куда, интересно? Я уже собралась побежать за ними и позвать… но мне так хотелось, чтобы Мануэль продолжал говорить.
– Ты уже говорил это вчера вечером. Когда она пришла к тебе в слезах? Когда попросила у тебя ключ?
– Прямо перед моим уходом, – ответил он. – В понедельник вечером. В семь часов, после того, как столовая закрылась. Я дежурил за Фернандо, он отпросился к бабушке на день рождения. В воскресенье. Сама знаешь. Линдси подошла ко мне, когда я уже надевал куртку, чтобы уйти домой. Она сказала, что ей нужен ключ от столовой, она там что-то оставила.
– Она не сказала, что именно? – спросила я, взглянув на дверь.
Куда запропастились эти парни?
– Что она там оставила?
Мануэль покачал головой. Он все еще плакал.
– Мне нужно было пойти с ней. Я должен пойти с ней, открыть дверь и подождать, пока она возьмет то, что забыла. Но я собирался кое с кем встретиться. – По тому, как он сказал «кое с кем», я поняла, что он имел в виду свою девушку. – Я ушел, а она…
– Да, мы все знали Линдси. Мы все ей доверяли. – Хотя я сама уже начинала думать, что зря.
– Да. Но я все равно не должен был отдавать ей ключ, – не успокаивался Мануэль. – Она была такой милой и такой красивой. Все ее любили. Не могу поверить, что ключ понадобился ей для чего-то плохого. Она сказала, что это очень важно… что это чужое. Они разозлятся, говорила она.
Я почувствовала, что кровь в моих венах внезапно похолодела. Иначе как объяснить, что меня затрясло от озноба.
– Она не сказала, кто?
Мануэль покачал головой.
– А она точно сказала «они», во множественном числе? Она имела в виду, что их несколько?
Он кивнул.
– И тогда ты отдал ей ключ, – закончила я.
Он с несчастным видом кивнул.
– Она сказала, что принесет его обратно. Подойдет к приемной в 10 утра и отдаст мне ключ. И я ждал. Я ждал ее даже тогда, когда приехала полиция. Никто не говорил мне, что случилось. Они просто проходили мимо меня. Я ждал, а она была уже мертва!
Мануэль внезапно замолчал. Он разволновался и плакал… Один из подключенных к нему аппаратов вдруг запищал. Женщина, которую я приняла за мать, встрепенулась.
– Если бы… – проговорил Мануэль. – Если бы…
– Мануэль, тебе нельзя говорить, – перебила я его.
Женщине, которая уже окончательно проснулась, я сказала:
– Позовите сестру. – Она выбежала из комнаты.
– Если… – продолжал говорить Мануэль.
– Мануэль, не нужно говорить, – просила я.
Хулио тоже проснулся и что-то залопотал племяннику по-испански.
Но Мануэль не успокаивался.
– Если бы я не был виноват, – наконец удалось произнести ему, – они бы не пытались меня убить.
– Наверное, они думали, что ты знаешь их имена, – сказала я. – Люди, которые убили Линдси, решили, что ты можешь их опознать. Значит, Линдси сказала тебе нечто такое, что заставило их так думать. Так, Мануэль? Постарайся вспомнить.
– Она сказала… она говорила о ком-то, его зовут…
– Даг? – закричала я. – Его зовут Даг? Или Марк?
Аппарат запищал громче, и в палату прибежали две сестры и доктор, за ними – мать Мануэля… и два детектива.
– Нет, – ответил Мануэль.
Его голос стал совсем слабым.
– По-моему, Стив. Она сказала, что Стив сойдет с ума от злости.
– Стив? Кто такой Стив?
Веки Мануэля опустились.
– Дайте пройти! – на всю палату рявкнул доктор.
Я отпрыгнула в сторону. Доктор стал поправлять какие-то трубки. Слава богу, писк прекратился. Доктор вздохнул с облегчением. Мануэль провалился в сон.
– Все выйдите отсюда, – сказала одна из сестер, махнув рукой в сторону двери. – Ему нужно отдохнуть.
– Но я его мать, – возразила пожилая женщина.
– Вы можете остаться, – смягчилась сестра. – Остальные – вон отсюда.
Я чувствовала себя ужасно. Вслед за детективами я побрела из палаты, а Хулио и женщина остались с Мануэлем.
– Что с ним случилось? – спросил молодой детектив, когда мы вышли в коридор.
И я ему рассказала, я ему рассказала все, что сказал мне Мануэль. Особенно про Стива. Они опять поскучнели.
– Мы все это знаем, – с некоторым осуждением, как будто я специально отвлекла их от чего-то важного, сказал тот, что постарше.
– Нет, не знаете. – Я была протрясена.
– Знаем-знаем, – поддакнул младший своему партнеру. – Все это было в рапорте. Он все это уже говорил вчера вечером. Про ключ.
– Но не про Стива, – возразила я.
– Уверен, что в докладе он упоминался, – сказал старший.
– Стив, – сказал молодой. – Или Джон.
– Не было никакого Джона, – не унималась я. – Только Даг. Или Марк. Марк – это юноша, с которым встречалась убитая. А еще она встречалась с неким Дагом. А теперь вот выяснилось, что был еще и Стив. Только я не знаю никакого Стива.
– Нам все это уже известно, – раздраженно повторил молодой.
Я гневно посмотрела на них.
– Где детектив Канаван?
– Он не смог попасть в город, – сказал пожилой. – Все дороги завалило снегом.
– Прекрасно, – кивнула я. – Тогда, может, вы позвоните ему и расскажете о Стиве? Или мне самой это сделать?
Тот, что помоложе, сказал: