– Хорошо, – ответил Стив. – Я никогда не буду похожим на отца, только положи, пожалуйста, пистолет…
– Нет! – заорал Даг. – Я прекрасно знаю, что случится потом! Ты все перевернешь с ног на голову и обвинишь меня! Как всегда! Я больше этого не допущу! Теперь все будет по-другому! – И прицелился точно в лоб Стиву.
Именно в этот момент у входа в столовую раздался чей-то очень знакомый голос.
– Брось пистолет, сынок.
Даг обернулся, изумленный и возмущенный. Я тоже повернула голову и с удивлением узнала Реджи, да-да, торговца наркотиками Реджи, направившего очень большой и блестящий девятимиллиметровый «шок» в грудь Дагу Винеру.
– Брось оружие, – проговорил Реджи.
Странно, но его ямайский акцент куда-то исчез.
– Мне очень не хочется стрелять в тебя, но если меня вынудить, я выстрелю.
Стив, все еще распластанный подо мной, закричал:
– Офицер, слава богу, что вы пришли! У этого парня со всем крышу снесло. Он хочет меня убить!
– Ну-ну, – без всякого выражения проговорил Реджи. – Отдай пистолет, сынок.
Даг посмотрел на брата. Тот лежал подо мной и кивал, как китайский болванчик.
– Смелее, Дагги, отдай пистолет этому симпатичному полицейскому.
Даг плакал так сильно, что вряд ли был способен стрелять.
– Какая же ты сволочь, Стив, – сказал он и передал пистолет Реджи.
Тот, в свою очередь, протянул его детективу Канавану, который тоже стоял в дверях с пистолетом в руках.
– Возможно, вы не поняли, офицер, но вы только что спасли нам всем жизнь, – продолжал болтать Стив Винер. – Мой брат пытался убить меня…
– Правильно, – проговорил Реджи, доставая из-за пояса наручники. – Хизер, освободи, пожалуйста, мистера Винера.
Мне ничего не оставалось делать, как скатиться со Стива. Сделав это, я почувствовала, что вся комната начала крутиться. И это было очень приятно.
– Реджи! – закричала я, не поднимаясь с пола. – Так ты – коп? Почему ты мне ничего не сказал?
– Потому что он сотрудник ФБР, – объяснил мне детектив Канаван, попутно отдавая распоряжения целой толпе офицеров, которые надевали наручники на всех парней в красных балахонах. – С вашим неуемным энтузиазмом, Уэллс, вы умудрились попасть в самую гущу операции, которую несколько месяцев проводило агентство по борьбе с наркотиками. Кстати, с чем вас и поздравляю.
– Детектив! – Я смотрела на Канавана и была абсолютно счастлива. – Почему вас так долго не было?
– Мы задержались у входа в здание, – объяснил он. – Охранник оказался очень… упрямым, и мы долго не могли найти ключи. – Он закатил глаза. – Кстати, это характерно для этого места.
– Я так счастлива видеть вас! – воскликнула я и крепко обняла его за шею, когда он нагнулся помочь мне встать. – Я так сильно вас люблю!
– Хм… – протянул Канаван.
Я приклеилась к нему как пиявка, потому что комната кружилась все сильнее и сильнее.
– Вы что-то принимали?
– Они заставили ее что-то выпить, – подал голос Гевин, которого развязал бывший наркоторговец – агент ФБР, еще двое, неизвестно откуда появившиеся, осматривали раны на его лице.
Как я и ожидала, скотч оставил вокруг его рта ярко-красную полосу и изрядно проредил усы и козлиную бородку, отчего они стали выглядеть еще более жидкими.
– Гевин! – закричала я, отпустила шею Канавана и, к не удовольствию медиков, пытавшихся стереть кровь с его лица, заключила парня в объятия. – Тебя я тоже очень люблю! Но только как друга.
Гевина, вопреки моим ожиданиям, это совсем не обрадовало.
– По-моему, у нее крышу снесло, – сказал он, пытаясь вырваться.
Кстати, довольно грубо.
– Ладно, – сказал детектив Канаван и взял меня за руки. – Пошли.
– Куда? – поинтересовалась я.
– Для начала – в больницу. Там вас как следует промоют.
– А я не хочу мыться, – возразила я. – Я бы сейчас не отказалась от мороженого. Хотите батончик «Дав»? Возьми те вон там, в холодильнике. Эй, все должны взять по батончику «Дав»! Все, слышите! – Я вопила во весь голос – Батончик «Дав»! Мне – первой!
– Успокойтесь, Уэллс, – проговорил Канаван, крепко сжимая мою руку. – Хватит.
Потом он повел меня из столовой в вестибюль, и я увидела то, что заставило меня забыть о батончиках «Дав». И это был не Куртис в наручниках, хотя его мне тоже было очень приятно видеть. И вовсе не половина обитателей общежития, которые собрались внизу, пытаясь понять, что происходит, хотя Том и Сара выбивались из сил, убеждая их разойтись по своим комнатам.
Нет. Это был папа.
– Папа! – заорала я, вырвалась из рук Канавана и бросилась в широко раскрытые отцовские объятия.
– Хизер! – Он был очень удивлен моей несказанной радости, но нельзя сказать, что она его сильно расстроила. – Слава богу, с тобой все в порядке!
– Я так сильно тебя люблю! – призналась я.
– В данный момент она любит всех, кого видит, – услышала я голос детектива Канавана. – Она под воздействием седативного средства.
– Но я не поэтому тебя люблю, – заверила я папу, испугавшись, что слова Канавана расстроят его. – И не потому, что ты позвал копов и не допустил, чтобы мне отрезали голову.
– Вот и хорошо, – хмыкнул папа. – Приятная новость. У нее вокруг рта кровь. Она ранена?
Вдруг я заметила, что папа не один. Рядом с ним стоял Купер! Он вытащил из кармана один из своих фирменных носовых платков. Вероятно, носовые платки – обязательная принадлежность каждого частного детектива.
– Ничего страшного, – ответил детектив Канаван. – Она просто укусила одного парня. Вот и все.
– Купер! – закричала я, обвив руками его шею, когда он подошел стереть кровь Стива Винера с моего рта – Я так рада тебя видеть!
– Охотно верю. – Купер почему-то смеялся. – Стой спокойно, вот тут еще осталось…
– Я так сильно тебя люблю, – призналась я. – Даже не смотря на то, что ты сказал Гевину, что я до сих пор влюблена в твоего брата. Зачем ты так сказал, Купер? Я больше не люблю Джордана. Совсем не люблю.
– Вот и хорошо, – ответил Купер. – Поверим тебе на слово. Стой спокойно.
– Я не такая, – не унималась я. – Я не люблю Джордана Я люблю тебя. Правда-правда!
Когда Реджи снова появился в поле моего зрения, Купер уже заканчивал оттирать с меня кровь. Я закричала:
– Реджи! Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю! Я так хочу приехать на твою банановую плантацию!
– На самом деле у меня нет банановой плантации, Хизер, – сказал Реджи.
Он тоже смеялся. Почему все вокруг смеются? Серьезно, может, мне стоит прекратить писать песни и пойти в клоуны? Раз все так на меня реагируют.
– Я из Айовы.
– Ну и ладно, – сказала я.
Один из фэбээровцев осторожно расцепил мои руки, обхватившие шею Реджи.
– И все-таки я тебя люблю. Я всех люблю! Тебя, Тома, и Сару, и даже доктора Килгор. Кстати, где она?
И тут все закрутилось быстрее и быстрее, я больше не могла сопротивляться охватившей меня сонливости и отключилась. Что было дальше, я не помню.
29
Ты сказала, что любишь меня,
Просто так это быть не могло.
Ты сказала, что любишь меня,
Значит, в сердце живет любовь.
«Песня Гевина». Автор Хизер УэллсМое сердце стучало, как молот по наковальне.
Серьезно. Это совсем не смешно.
Неужели люди принимают такое для развлечения? Если Джордан чувствовал вчера то же самое, неудивительно, что он отказался от пива. Никогда больше не буду пить. Ничего. Даже воды. Даже…
– Хизер!
Я открыла один глаз. Не поверите, кого я увидела у изголовья кровати. Своего начальника. Почему, стоило мне открыть глаза, я увидела лицо босса? Конечно, я люблю Тома, но…
Но не так сильно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Дерьмово, – сообщила я.
– Очень жаль. – Он протянул мне связку цветных воз душных шариков с надписью «Выздоравливай», купленных в больничном киоске. – Это от нашего отдела.