Ох.
— Джемма, — повторяет он, на этот раз немного тише. Я поднимаю на него глаза.
— Да?
Я застываю на месте на первой ступеньке, он пересекает тротуар и останавливается прямо передо мной. С полным преимуществом высоты лестницы мы впервые смотрим друг другу в глаза. Его взгляд с такого расстояния настолько напряжён, что почти поглощает меня целиком. Я не чувствую ни холодного дождя на своей коже, ни холодного ветерка с реки, на самом деле, когда он смотрит на меня, мне вдруг становится так жарко, что, кажется, я могу сгореть.
В этом нет никакого смысла. Я даже не знаю этого мужчины.
Но я не могу перестать вспоминать, как его губы касались моих на стадионе. Не могу остановить свой взгляд, чтобы не задержаться на его губах. И я не могу остановить слова, которые вырываются тонким шепотом, когда я смотрю на его потрясающее, покрытое дождем лицо.
— Ты что-то хотел?
Мой вопрос дрожит. Когда он не отвечает, мой взгляд возвращается к его глазам. Мне каким-то образом удается держать его устойчивым, непоколебимым, когда он наклоняется вперёд, пока наши губы не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Да, — хрипло говорит он, одной рукой убирая мокрую прядь волос мне за ухо. — Да, это.
Прежде чем я успеваю спросить, что именно, его губы снова прижимаются к моим.
ГЛАВА 7
ПОДРОБНОСТИ
— Святое дерьмо! — Крисси визжит, как только дверь распахивается, оглядывая меня при этом с головы до ног. — Ты испортила моё платье подружки невесты!
Я борюсь с желанием закатить глаза, переступая порог.
— Я, как бы, не планировала…
— Подожди! — она вскидывает руки, останавливая моё движение. — Оставайся там! Ты испортишь пол.
Я застываю на приветственном коврике, и тут же рядом с моими промокшими кроссовками начинает собираться лужа из воды, стекающей с моих конечностей. Я осматриваю квартиру. Потрясающая открытая планировка — полностью оборудованная кухня и барная стойка с гранитной столешницей слева, просторная гостиная с камином и белой секцией справа, а также три двери, ведущие в главную спальню, детскую и ванную комнату у дальней стены. С лепниной в виде короны, высокими потолками и деревянным полом всё пространство кричит о богатстве. Один диван стоит больше, чем моя арендная плата.
Крисси недоверчиво качает головой, её короткая светлая стрижка разлетается во все стороны, затем она поворачивается лицом к полузакрытой двери спальни.
— Марк! МАРК!
— Что? — раздается мужской голос из соседней комнаты.
— Принеси полотенце!
Для такой миниатюрной женщины у неё довольно повелительный крик.
— Почему? У тебя воды отошли? — дразнит его голос.
— Ты не смешной! — кричит она в ответ.
Через минуту муж Крисси — симпатичный, лет тридцати с небольшим, среднего телосложения, с тёмно-каштановыми волосами и проникновенными карими глазами, — появляется в дверях с пушистым белым полотенцем в руке. Он закатывает глаза, глядя на жену, а потом передает мне полотенце. Зарывшись лицом в ткань, мне удаётся и вытереться, и скрыть улыбку от Крисси. На восьмом месяце беременности у неё немного больше гормонов, чем обычно, и она склонна быть особенно чувствительной, когда думает, что её дразнят, особенно мужчина, который её обрюхатил.
Когда я наполовину высыхаю, Крисси забирает у меня полотенце, ковыляет к дивану и набрасывает его на подушку. Она жестом приглашает меня сесть, а потом плюхается на другую сторону дивана и кладёт свои распухшие лодыжки на кофейный столик.
Я, молча, перевожу взгляд с подруги на полотенце.
Она закатывает глаза.
— Что? Это Поттери Барн. Ты знаешь, сколько будет стоить заново обить эту штуковину? И, без обид, Джем, ты выглядишь так, словно упала с утиной лодки и приземлилась в Чарльзе.
Со вздохом я опускаю всё ещё влажные конечности на полотенце и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё.
— Приятно знать, что твои приоритеты в порядке, Крисси.
Я слышу звук открывающегося холодильника на кухне позади нас.
— Эй, Джемма, хочешь пива? — кричит Марк.
Крисси отвечает раньше, чем я успеваю открыть рот.
— Марк! — шипит она шепотом. — Я только что уложила Уинстона спать! Хватит орать!