— У тебя озадаченный вид, — заметил тот добродушно.
Поддавшись импульсу, она взяла его под руку, отвела в сторону, чтобы их не могли слышать, и спросила: «Послушай, Берт Элмор, ты хорошенько допросил Сэма Барриса?»
— Сэма Барриса? А как же! Мы все проверили по времени.
— Я не о времени говорю. Я спрашиваю, хорошо ли ты допросил его, чтобы выяснить все, что ему известно?
— Думаю, что да.
— На твоем месте я бы так не думала. И вообще, я не стала бы тратить время на Сэма Барриса, а занялась бы как следует Бетси Баррис.
— О чем это ты?
— Да о том, что Бетси Баррис знает что-то об этом деле, о чем боится говорить, пока все не закончится. Она сама только что сказала мне об этом, и я думаю, есть что-то, что связывает Белл Эдриан с убийством.
— Почему ты так думаешь, Хейзл?
— Потому что она сама так говорила. Говорю тебе, Берт Элмор, займись-ка этой женщиной, да так, чтобы Сэму Баррису ничего не было об этом известно. Вызови ее к себе в офис. Бьюсь об заклад, ты узнаешь что-то такое, что перевернет все дело.
Шериф задумчиво прикрыл глаза.
— Что именно она сказала, Хейзл?
— Дело не только в том, что она сказала, но и в том, как она говорила и как себя вела…
— Она говорила о чем-то, что может рассказать лишь после закрытия дела?
— Да.
— Она давала понять, что она и Сэм чего-то недоговаривают?
Миссис Перрис кивнула.
— Спасибо, Хейзл, — сказал шериф и, резко повернувшись, направился ко входу в зал суда, где окружной судья Хейл обсуждал что-то со специальным обвинителем Ивсом.
Глава 16
По окончании перерыва, когда судья Норвуд призвал зал к порядку, окружной судья Хейл вызвал для дачи показаний специалиста по баллистике из городской полиции, присланного специально по данному делу.
Специалист заявил, что он изучил роковую пулю, сопоставил ее с «кольтом» полицейского образца номер 740818, и, по его мнению, выстрел был произведен из этого револьвера. Он представил фотографии по испытательному выстрелу из револьвера и по сравнению результатов с роковой пулей.
Мейсон вызвал небольшую сенсацию, заявив, что отказывается от перекрестного допроса.
Окружной судья, удивившись, вызвал Харви Делано в качестве свидетеля обвинения.
Делано, стройный, изящный, одетый в хорошо сшитый двубортный костюм, казался гораздо более соответствующим обстановке, чем когда на нем были все эти ковбойские причиндалы — сапоги ручной работы на БЫСОКОм каблуке, В которых его маленькие ноги выглядели еще меньше, широкий ремень с заклепками, подчеркивавший тонкую талию.
— Ваша честь, — сказал Дарвин Хейл, — это небеспристрастный свидетель. Он адвокат дочери обвиняемой. — Он резко обернулея к Делано. — Я хочу привлечь ваше внимание к револьверу, представленному здесь как вещественное доказательство. Видели ли вы когда-нибудь раньше этот револьвер?
Делано явно хорошо подготовился к этому тяжелому испытанию в качестве свидетеля.
— Я адвокат Карлотты Эдриан. В качестве такового я отказываюсь раскрывать любые признания своей клиентки.
— Я не прошу вас раскрывать признания вашей клиентки. Я не спрашиваю вас о том, что вы говорили своей клиентке, либо что ваша клиентка говорила вам. Я прошу вас дать показания по факту. Видели ли вы этот револьвер раньше?
' — Да.
— Чей это револьвер?
— Мой.
— Когда вы видели его в последний раз?
Делано провел языком по губам, посмотрел как-то беспомощно на судью и сказал:
— Я оставил это оружие Карлотте Эдриан, которая является моим другом, равно как и клиенткой.
— Известно ли вам, был ли револьвер у нее вечером второго числа и утром третьего числа этого месяца?
— Я не могу этого знать.
— Вы не можете знать, что его не было у нее?
— Нет.
— Когда оружие было у вас в последний раз?
— В прошлое воскресенье.
— У меня все, — заявил Хейл.
— Я не настаиваю сейчас на перекрестном допросе, — сказал Мейсон, — но могу задать вопрос позднее.
В качестве свидетеля был вызвал нашедший револьвер помощник шерифа, который сообщил, что обнаружил оружие в низких кустах в тридцати двух с половиной футах от автомобиля мисс Эдриан.
Снова Мейсон отказался от перекрестного допроса.