— Конечно. Теперь я знаю, чего вы хотите.
— Прекрасно. Положите револьвер обратно в сумочку и застегните ее. Приготовьтесь. Приступайте, когда я скажу «начали!». Вы должны вынуть револьвер из сумочки, перевернуть его в положение, из которого стреляют, взвести и нажать на спуск.
— Признаюсь, я не понимаю цели этого эксперимента, хотя он весьма интересен, — заметил судья Эллиотт.
— Мори Кассела убили одним выстрелом в лоб, — начал объяснения Мейсон. — В кобуре Мори Кассела на момент его смерти находился револьвер. Насколько я понимаю, он всегда носил при себе оружие. Разумно ли предполагать, что он стоял в бездействии, пока обвиняемая возилась с сумочкой, и…
— Понятно, понятно, — перебил судья Эллиотт. — Продолжайте эксперимент.
Ральф Гурлок Флойд вскочил на ноги:
— Мы возражаем. Я не считаю этот эксперимент справедливым. Он проводится не в тех условиях, в которых совершалось преступление. Откуда мы знаем, в каком положении лежал револьвер в сумочке обвиняемой, когда она зашла в квартиру Мори Кассела? Она могла достать револьвер, пока Кассел еще не открыл входную дверь. В таком случае револьвер был приготовлен к стрельбе, когда она оказалась в квартире.
— Тем не менее, — нахмурился в задумчивости судья Эллиотт, — защитой представлена интересная гипотеза, и суд не намерен лишать обвиняемую возможности разработать ее до конца. Давайте закончим эксперимент и засечем время.
На этот раз полицейский, знавший, что от него требуется, уложился в семь секунд.
Судья Эллиотт, засекавший время по своим часам, заметил:
— Где-то около шести секунд.
— Между шестью и семью, — возразил Мейсон.
— Ваша честь, это не имеет абсолютно никакого значения, — запротестовал Флойд. — Обвиняемая могла вытащить револьвер из сумочки, перевернуть и приготовить к стрельбе перед тем, как нажать на кнопку звонка. Мори Кассел открыл ей дверь и оказался бессилен что-либо предпринять.
— А что произошло потом? — спросил Мейсон.
— Не пытайтесь и меня подвергнуть перекрестному допросу, — огрызнулся Флойд.
— В дальнейшем я буду обращаться к суду, — улыбнулся Мейсон. — Если бы обвиняемая позвонила в дверь, достав револьвер из сумочки и приготовившись к стрельбе, то Мори Кассел был бы застрелен прямо у двери. Однако его застрелили в дальнем конце квартиры, когда он или стоял у кровати, или сидел на ее краешке, причем стреляли с некоторого расстояния, так как следов пороха у раны не обнаружено.
— Сейчас не время для прений, — заметил судья Эллиотт. — Вы доказали то, что хотели, мистер Мейсон.
— Обвиняемая могла войти со взведенным револьвером и заставить Мори Кассела отступить в дальнюю часть квартиры, — настаивал Флойд.
— С какой целью? — поинтересовался Мейсон.
— Для устрашения. Ну у кого еще мог оказаться револьвер ее брата и… Это абсурд, и мы только зря теряем время.
— Тогда почему вы его теряете?
— Не пытайтесь меня допрашивать! — в раздражении закричал Флойд.
— Прошу прощения у суда, — извинился Мейсон. — Я вынужден был возразить.
Судья Эллиотт улыбнулся:
— Продолжайте представление вашей версии, мистер Мейсон. У вас есть еще вопросы к этому свидетелю?
— Один или два, с разрешения суда. — Мейсон повернулся к полицейскому: — Вы тщательно обыскали квартиру, не так ли?
— Да. И не только я. Нас было несколько человек.
— Вы обратили внимание на гардероб усопшего? Полицейский улыбнулся:
— Еще бы.
— Старательно подобран?
— Еще как.
— Вы обратили внимание на то, что вещи усопшего шились на заказ?
— Верхняя одежда точно шилась в ателье, а нижнее белье, как я предполагаю, изготавливалось по специальному заказу, потому что везде были вышиты его инициалы.
— Вся верхняя одежда была сшита на заказ?
— Да, сэр. — Вся?
— Вся… Нет, минутку. Одно пальто выделялось из общего ряда.
— А вы примеряли это пальто на усопшего, чтобы выяснить, его оно или не его?
— Мы не надевали пальто на труп, если вы это имеете в виду.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы доставить это пальто в зал суда?
— О, ваша честь, — закричал Флойд тоном человека, терпению которого пришел конец. — Это абсурдно. Подобный подход смехотворен. Я понятия не имею, где находится это пальто. Наверное, в конторе коронера… Суд говорил, что не позволит защите уходить в сторону. А что он делает сейчас?
Судья Эллиотт уже собрался кивнуть, однако нахмурился и в задумчивости посмотрел на Мейсона.
— Вы готовы выступить с заявлением, адвокат? — спросил он.
— С радостью. Я прошу принести это пальто в зал суда. Я считаю его ключевой уликой по слушаемому делу. У меня остался только один вопрос к свидетелю, находящемуся в настоящий момент на месте дачи показаний. После этого я закончу перекрестный допрос свидетелей обвинения и приступлю к представлению версии защиты. В качестве своей первой свидетельницы я приглашу Стеллу Граймс, частного детектива. Я надеюсь, что еще до завершения ее допроса интересующее меня пальто окажется в зале суда. Я также вручил повестку о явке в суд портному, который шил всю одежду Мори Кассела. Он даст показания о том, что не шил это пальто и оно не соответствует размерам Мори Кассела.
— Хорошо, заканчивайте перекрестный допрос свидетеля, находящегося в настоящий момент в месте дачи показаний, — согласился судья Эллиотт. — Суд приказывает представителям окружной прокуратуры доставить в зал суда пальто, о котором идет речь… Если защита и пошла на какую-то уловку, то придумала нечто весьма необычное. Продолжайте, мистер Мейсон.
— Вы находились в лаборатории, когда исследовали револьвер, обнаруженный в самолете? — обратился Мейсон к полицейскому.
— Да.
— С него снимали отпечатки пальцев?
— Да.
— Их идентифицировали?
— Ни одного, годного для идентификации, не оказалось. Вы же сами знаете, мистер Мейсон, что в противоположность тому, что пишут в детективах, обнаружение отпечатков пальцев на револьвере — я имею в виду, годных для идентификации, — это скорее исключение из правил, чем норма. Подобное удается лишь в малом проценте случаев.
— Я понимаю. С оружием проводили еще какие-нибудь тесты?
— Вы имеете в виду баллистические?
— Нет, исследование крови.
Полицейский колебался несколько секунд, а потом ответил:
— Да, такие тесты проводились. Использовался очень чувствительный реактив, который помогает обнаружить кровь, даже если не удается классифицировать ее группу.
— Бензидиновая проба?
— Все правильно.
— Значит, в данном случае к револьверу применялась бензидиновая проба?
— Да.
— И какой она дала результат?
Свидетель снова заколебался, а потом начал осторожно подбирать слова:
— Произошла химическая реакция. Очевидно, кровь была на всей поверхности револьвера. Скорее всего, кто-то постарался наскоро смыть ее водой или протереть влажной тряпкой.
— На этом я заканчиваю свой перекрестный допрос, — объявил Мейсон.
— У вас есть еще вопросы к свидетелю? — обратился судья Эллиотт к Ральфу Флойду.
— Нет. Я считаю все поднятые адвокатом защиты вопросы совершенно не относящимися к делу.
— Итак, мистер Мейсон, вы желаете представить версию защиты? — повернулся судья Эллиотт к адвокату.
— Да. Я хотел бы пригласить свою первую свидетельницу, мисс Стеллу Граймс.
Стелла Граймс прошла вперед, продиктовала секретарю суда свое полное имя, возраст, адрес и род занятий.
— Когда вы впервые увидели обвиняемую по этому делу? — обратился Мейсон к свидетельнице.
— Вечером одиннадцатого. Мистер Дрейк и я сидели в такси в черных очках. Мистер Дрейк поместил в газете объявление, предлагая лицу, собирающемуся заплатить деньги, передать их человеку, сидящему в такси в определенное время и в определенном месте.
— Вы разговаривали тогда с обвиняемой?
— Нет. Она прошла мимо машины два или три раза, однако не подала никакого знака: ни о том, что узнала нас, ни о том, что желает что-то сказать.