Фрэнк Локк обратил свои бесстрастные глаза на адвоката.
— И что? — спросил он.
— Как я слышал, — продолжал Мейсон, — есть что-то неясное во всем этом деле. Поэтому прокурор потребовал тщательного расследования.
— Вы до сих пор ничего не сказали конкретного, — заметил Локк.
— Я ведь говорю, — ответил Мейсон.
— Тогда, говорите.
— Ходят слухи, что список свидетелей, который передан прокурору, не полон.
Теперь Локк посмотрел на адвоката более внимательно.
— От чьего имени вы выступаете? — спросил он.
— От имени потенциального рекламодателя вашей газеты, — ответил Мейсон.
— Хорошо, говорите. Я жду продолжения…
— Остальное вы знаете.
— Даже если бы я знал, то все равно никогда не признался бы в своей осведомленности, — сказал Локк. — Мое дело — это прием рекламы. Вы должны идти ко мне навстречу, сам я не сделаю ни шага. Я жду продолжения…
— Хм, — ответил Мейсон. — Как потенциальный клиент, я хотел бы, чтобы ваша газета не вникала в обстоятельства этого убийства. Это значит, что мне крайне нежелательно, чтобы какие-то особы, которые там якобы присутствовали, были упомянуты в вашей газете. Особенно я заинтересован в том, чтобы не упоминали широко известного лица, имя которого не фигурирует в списке, и чтобы не требовали от полиции его допросов. И, продолжая говорить как ваш потенциальный клиент, я не хотел бы никаких упоминаний о том, что этот свидетель был не один, и уж тем более каких бы то ни было предположений о том, что за лицо его сопровождало. А теперь, сколько я должен буду дать за рекламу?
— Если вы хотите диктовать нам редакционную политику, — ответил Локк, — то вам придется вложить много средств. Необходим будет долговременный контракт, в котором вы обяжетесь определенное время помещать в нашей газете рекламные объявления. В контракте будет статья, касающаяся возможного штрафа в том случае, если вы нарушите условия. То есть если вы не захотите поместить предусмотренного количества реклам, то вынуждены будете вместо этого заплатить возмещение.
— Я вынужден буду заплатить возмещение, как только нарушу условия контракта? — спросил Перри Мейсон.
— Конечно.
— А контракт смогу нарушить как только его подпишу?
— Нет. Это нам не подходит. Вам придется подождать день или два.
— Вы, конечно, не предпримите никаких шагов за то время, пока я буду ждать? — уточнил Мейсон.
— Безусловно, — заверил Локк.
Мейсон достал портсигар, вытащил длинными пальцами сигарету, прикурил ее, после чего смерил Локка холодным взглядом.
— Что ж, — заметил он, — я уже сказал то, что должен был сказать. Теперь я слушаю вас.
Локк поднялся с кресла, сделал несколько шагов вперед и обратно. Голову он наклонил вперед и часто моргал глазами цвета какао.
— Я должен обдумать это дело, — заявил он.
Мейсон достал часы.
— Что ж, даю вам десять минут на размышления.
— Нет, нет, — возразил Локк. — Это займет гораздо больше времени.
— Не должно, — отрезал Мейсон.
— Это вы пришли ко мне, — заявил Локк, — а не я к вам.
— Будьте разумны, — убеждал Мейсон. — Не забывайте, что я выступаю от имени клиента. Вы должны что-нибудь предложить мне, а мое дело передать это предложение дальше. Вовсе не так просто будет связаться с моим клиентом.
Локк поднял брови.
— Вот как? — спросил он.
— Вот так, — ответил Мейсон.
— Ну, может быть, я мог бы решить наш вопрос в течение десяти минут, — сказал Локк. — Но я должен позвонить в редакцию.
— Я побуду здесь.
Локк быстро прошел к лифту и спустился вниз. Мейсон пододвинулся к барьеру антресоли и смотрел на то, как Локк идет через холл. Он не исчез ни в одной из телефонных будок, а вышел на улицу. Мейсон подошел к лифту, нажал кнопку, спустился вниз, направился прямо к выходу и перешел на другую сторону улицы. Он остановился в подворотне, наблюдая за зданиями напротив.
Через три или четыре минуты Локк вышел из соседней лавки и направился обратно к отелю. Мейсон перешел через улицу, вошел в отель и шел в двух шагах за Локком, пока не поравнялся с телефонными будками. Тогда он вошел в одну из будок, оставив открытыми двери, высунул голову и крикнул:
— Эй, Локк!
Локк повернулся на месте и посмотрел на Мейсона с внезапным страхом в своих глазах цвета какао.
— Мне пришло в голову, — объяснил Мейсон, — что и я мог бы связаться с моим клиентом. Тогда я бы сразу дал вам ответ. Но я не могу дозвониться, никто не отвечает. Сейчас, я только достану монету.
Локк кивнул головой. В глазах у него было недоверие.
— Плюньте вы на эту монету, — сказал он. — Наше время дороже.
— Ваше — может быть, — ответил Мейсон и снова исчез в кабине.
Он стукнул пару раз по рычагу, после чего пожал плечами и с недовольным видом вышел из кабины. Они поднялись вместе на антресоль и вернулись в кресла, которые занимали перед этим.
— И что? — спросил Мейсон.
— Я обдумал дело, — сказал Фрэнк Локк и замолчал.
— Я надеюсь, — сухо заметил Мейсон.
— Знаете, мистер Мейсон, — сказал Локк, — дело, которое вы описали, не называя никаких имен, может иметь очень серьезные политические осложнения.
— С другой стороны, — ответил Мейсон, — если постоянно не упоминать имен, то может и не иметь. Но мы, наверное, не будем торговаться и пытаться перехитрить друг друга, как два торговца лошадьми. Какова ваша цена?
— Контракт, о котором мы говорили, — сообщил Локк, — должен был бы содержать условие, при котором штраф при его нарушении составлял бы двадцать тысяч долларов.
— Вы с ума сошли? — выкрикнул Мейсон.
Фрэнк Локк пожал плечами.
— Это вы хотите рекламу. Я даже не уверен, нужен ли нам этот контракт.
Мейсон поднялся.
— Судя по вашему поведению, мистер Локк, вы вообще не заинтересованы в заключении контракта, — заявил адвокат.
Мейсон двинулся в сторону лифта, Локк направился вслед за ним.
— Если вы захотите еще когда-нибудь поместить в нашей газете рекламу, — сладким голосом сказал Локк, — то имейте в виду, что наши цены довольно эластичны.
— Вы хотите сказать, что они могу быть понижены? — заинтересовался Мейсон.
— Я хочу сказать, что в этом случае они могут повыситься.
— Хм! — ответил Мейсон. Он повернулся на месте и смерил Локка холодным взглядом. — Послушайте. Я прекрасно знаю, с кем имею дело. Обещаю, что даром вам это не пройдет.
— Что не пройдет мне даром? — спросил Локк.
— Вы это знаете даже слишком хорошо, — парировал Мейсон. — Боже мой! Вы уже довольно давно издаете эту газетенку, рассчитанную на примитивный шантаж, и все с вами так вежливы! Заявляю вам, что когда-нибудь это плохо кончится.
Локк уже пришел в себя. Он пожал плечами.
— Мне уже многие пробовали говорить подобное.
— Я не пробую, я говорю: это для вас плохо кончится, мистер Локк!
— Я вас отлично слышу, мистер Мейсон. Совсем не обязательно повышать на меня голос.
— Рад, что у вас прекрасный слух. Я хотел бы, чтобы вы меня как следует поняли. Честное слово, уж я до вас доберусь!
Локк усмехнулся.
— Хорошо, хорошо. А пока вы могли бы нажать кнопку лифта или отодвинуться в сторону, чтобы я мог ее нажать.
Мейсон повернулся, нажал на кнопку. Они молча спустились вниз и пошли через холл. Выйдя на улицу, Локк послал Мейсону улыбку.
— Прошу не обижаться на меня, — сказал он, разглядывая адвоката глазами цвета какао.
Перри Мейсон повернулся к нему спиной.
— Ничего себе! — проворчал адвокат себе под нос. — Не обижаться!
3
Перри Мейсон, сидя в машине, прикурил новую сигарету от окурка старой. Лицо у него застыло в выражении терпеливой сосредоточенности, глаза блестели. Он выглядел как боксер, сидящий в углу, в ожидании звука гонга. В его поведении не было нервности, о напряжении говорило только то, что он курил одну сигарету за другой.