— Да.
— Напомнили о вашем старом знакомстве?
— Да
На физиономии окружного прокурора появилось торжествующее выражение.
— Что именно вы ему сказали, миссис Милфилд?
Она искоса посмотрела на Бюргера, получила в ответ то, что можно было посчитать сигналом, и заговорила скороговоркой:
— Я постаралась уверить его, что я ничего не скажу о той неприятности, котораяNc ним случилась в Нью-Орлеане, когда он убил человека ударом кулака.
Судья нахмурился.
Мейсон все таким же ровным голосом спросил:
— Но, несмотря на данное ему обещание, вы рассказали об этом инциденте своему мужу?
— Я еще до этого рассказала Фреду.
— А кому-то из компаньонов вашего мужа? Харри Ван Ньюи-су, например?
— Да, я ему тоже сказала.
— Кому-нибудь еще?
— Нет, только им двоим.
— И сказали это для того, чтобы они могли обратиться к Бербенку и вынудить его финансировать их?
— Ничего подобного!
— Тогда с какой целью вы это сделали?
— Ну, я считала, что мой муж имеет право знать.
— А Ван Ньюис? Вы считали, что и у него есть такое право?
— Ваша честь! Этот допрос ушел слишком далеко в сторону! — вскочил на ноги Бюргер.
Мейсон покачал головой:
— Ничего подобного, если суд разрешит. Суд наверняка обратил внимание на то, с каким рвением свидетельница пустилась в обсуждение прошлого Бербенка, хотя ее никто об этом не просил. И я обращаю внимание уважаемого суда на это, а также хочу, чтобы миссис Милфилд развила свой ответ, который так старательно добивалась она зафиксировать в протоколе.
— Совершенно естественно, что у этой свидетельницы имеется предубеждение! — бросил Бюргер. — В конце концов ее мужа убил этот человек!
— Это нужно сначала доказать, господин прокурор. Ну, а я считаю своей обязанностью продемонстрировать глубину ее предубежденности и необъективности.
— Свидетельница, отвечайте на вопрос, — распорядился судья. — Вопрос был о том, считаете ли вы, что некий Харри Ван Ньюис имел право знать о прошлых неприятностях Бербенка?
— Ну, он же был партнером моего мужа по бизнесу.
— И поэтому имел право знать? — переспросил Мейсон.
— В известной степени.
— Потому что вы считали данную информацию ценным вкладом в бизнес?
— Нет! Ничего подобного!
— Но ведь ваша информация была использована именно в таком качестве?
— Кем?
— Вашим мужем и Харри Ван Ньюисом.
Бюргер сразу запротестовал:
— Свидетельница ничего не знает о том, что происходило между ее мужем и Бербенком, а если и знает, то только со слов мужа. Более того, вы стремитесь узнать о разговоре между мужем и женой.
— Вопрос был о том, знала ли свидетельница, о чем говорил ее муж с Бербенком, — подал голос судья. — Было ли это известно ей самой?
— Нет, не известно, — со сладкой улыбкой заявила миссис Милфилд.
— Но до вашего разговора по телефону с Бербенком мистер Милфилд с ним никогда не встречался?
— Нет, не встречался.
— И с Харри Ван Ньюисом?
— Да, и с Харри Ван Ньюисом.
— Однако через неделю или через десять дней после того, как вы сообщили им о прошлом мистера Бербенка, они встретились с ним и добились того, что Бербенк согласился финансировать их рискованное предприятие?
— Я не думаю, что мистер Ван Ньюис встречался с Бербенком.
— Значит, задачу добиться финансовой поддержки мистера Бербенка взял полностью на себя ваш муж?
— Да.
— Поэтому у мистера Ван Ньюиса не было оснований встречаться с Бербенком?
— Ну да.
— Получается, что единственной причиной, заставившей вашего мужа нанести визит мистеру Бербенку, получить деньги?
— Поддержку.
— Финансовую поддержку?
— Да
— Наличными?
— Да.
— А теперь скажите, — неожиданно повысил голос Мейсон, указывая пальцем на свидетельницу, — убеждали ли вы своего мужа воспользоваться ситуацией, которую вы обрисовали ему, и шантажом заставить Роджера Бербенка предоставить ему деньги?
— Ваша честь! — запротестовал Бюргер, вскакивая с места. — Вопрос неуместен, он не относится к делу! Разговор между мужем и женой не подлежит огласке. Это выходит за рамки тех вопросов, которые могут быть заданы свидетельнице, поэтому я решительно протестую. Перекрестный допрос ведется неправильно.
— Возражение принято, — провозгласил судья.