— Нет, нет, что вы!
— Всего лишь «помалкивать», как вы выразились?
— Да.
— Не называть имена тех людей, которые занимали вместе с вами коттедж?
— Да, сэр.
— Она просила вас не называть никого из тех, кто там находился?
— Да.
— И, по вашему мнению, это как бы включало в их число имя ее отца?
— Ага, теперь я понимаю, что вас интересует… Мисс Бербенк просила меня не называть ни одного имени из находившихся там, вообще хранить в тайне, зачем мы все собрались в мотеле.
— Просила ли она вас о чем-либо, касающемся ее отца?
— Нет.
— У меня все, мистер Лэссинг. Благодарю вас.
Снова улыбнувшись, Мейсон взглянул на стол обвинения и сказал:
— Если это называется «попытка склонить к лжесвидетельству», то я вообще перестаю что-либо понимать!
Лэссинг покинул свидетельское место.
— Но это показывает намерение обвиняемой Кэрол Бербенк организовать для ее отца фиктивное алиби! — заорал окружной прокурор.
— Свидетель не заявил, что она просила его показать, будто ее отец там присутствовал тоже. Вы не можете подтвердить алиби, если не присягнете, что кто-то находился в каком-то определенном месте. Она же просила его отказаться сообщить, был там ее отец или нет.
— Она хотела ввести нас в заблуждение! Чтобы мы решили, что ее отец там присутствовал!
— Ну, это личное дело каждого! К примеру, вам хочется обвинить мисс Бербенк в попытке склонить человека к лжесвидетельству, однако он сам этого не считает!
По залу прокатился смешок.
— Я не собираюсь препираться с адвокатом! — грубо выкрикнул Бюргер. — Я все это докажу в свое время. А теперь я хочу снова вызвать лейтенанта Трэгга. С разрешения суда, я вызывал его прошлый раз, только чтобы установить состав преступления.
— Хорошо, — согласился судья.
Трэгг снова поднялся на свидетельское место.
— Разговаривали ли вы, — спросил Бюргер, — в тот день, когда было обнаружено тело Фреда Милфилда, с Кэрол Бербенк?
— Да.
— Где именно?
— В ресторане, известном как «Хижина Доба», если не ошибаюсь, между Лос-Анджелесом и Кальбасом.
— Кто присутствовал при разговоре?
— Мистер Роджер Бербенк, один из обвиняемых, и Джон Эйвон из лос-анджелесской полиции.
— Что было сказано?
— Обвиняемая Кэрол Бербенк заявила, что ее отец присутствовал на политическом совещании, что при сложившихся обстоятельствах он больше не должен держать это в тайне, ему следует сообщить, где он был и что там происходило.
— Сказала ли она, что это совещание состоялось в мотеле «Санрайз»?
— Ну-у, она дала это понять.
— Вы можете припомнить в точности ее слова?
— К сожалению, не могу. В то время я больше интересовался Роджером Бербенком.
— Сделал ли Роджер Бербенк какие-то заявления в этой связи?
— Он сунул руку в карман и вытащил из него ключ от коттеджа номер четырнадцать в мотеле «Санрайз».
— Утверждал ли он, что останавливался там?
— Во всяком случае, дал понять.
— Поскольку это заключение самого свидетеля, — сказал Мейсон, — его следует вычеркнуть из протокола.
— Согласен, — подтвердил судья, — этот офицер — сотрудник полиции. Давая свидетельские показания, он обязан передать точно, что было сказано обвиняемым.
Трэгг усмехнулся:
— Он молча извлек из кармана ключ от коттеджа номер четырнадцать в этом мотеле и протянул его мне.
— А после этого обвиняемый Роджер Бербенк отправился вместе с вами в мотель «Санрайз» и опознал свою бритву, которая там находилась?
— Да.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — заявил Бюргер.
Мейсон вежливо улыбнулся:
— Кэрол Бербенк сообщила вам, что там находится бритва ее отца?
— Да.
— А говорила ли она о том, что ее отец там находился?
— Ну, я не могу припомнить, сообщила ли она мне это именно в таких выражениях, но она дала это понять.
— То есть вы сделали подобное заключение из того факта, что там находилась бритва мистера Бербенка?
— Ну, отчасти да, если вам угодно это так сформулировать.
Мейсон опять улыбнулся:
— Совершенно верно, мне угодно это сформулировать именно так… Сказала ли мисс Бербенк вам, что бритва ее отца находится в этом коттедже?
— Да.
— Вот именно! — воскликнул Мейсон. — Мистер Бербенк сказал вам, что там находится его бритва, его дочь сказала то же самое. Вы обнаружили там бритву и не предприняли ничего, чтобы проверить, так ли это на самом деле?