— Занятные истории вы рассказываете, Екатерина Николаевна! Я как в детстве побывала. У меня тоже бабушка была большая затейница по части былей и небылиц. Да я засиделась! Спасибо вам за чай, за беседу!
— Чем богаты…
Марина встала из-за стола, за нею поднялась и хозяйка. Провожая гостью, Екатерина вдруг взяла Марину за руки и развернула к себе:
— Мариночка, а ведь есть, есть совпадение! Ведь все тихо и спокойно было до появления этих злосчастных часов. А потом… Первые мы купили за две недели до свадьбы — расстроились из-за пропажи. Вторые тоже Ваня поторопился купить еще до торжества. Они пропали где-то на второй или третий день после свадьбы — опять пропажа, мы даже немного повздорили. Третьи появились спустя неделю после пропажи вторых, хотели раньше, но у антикваров тоже бывает учет. Через пару дней Ваня принес билеты в оперный, часы я сняла, к вечернему платью у меня отдельный гарнитур есть. Дома никого не было весь вечер, а когда мы вернулись, часов нигде не было. Ваня поднял своих, но ничего не обнаружили, никаких следов. А буквально через день Сашу задержали.
— А вы не дадите мне фотографию Александра, желательно наиболее позднюю? — спросила Марина. Кивнув, Екатерина достала из книжного шкафа альбом в обложке с красивым ненавязчивым узором и раскрыла на середине.
— Вот, посмотрите.
Марина взглянула на фотографию — рядом с женихом и невестой стоял средних лет мужчина, во всей позе которого сквозило некоторое напряжение. Перевернув несколько страниц альбома, Екатерина показала на другую фотографию: она была сделана в квартире перед самым выездом молодоженов на торжество: Ремезов стоял рядом с невестой и внимательно слушал ее. Марина взяла альбом в руки, чтобы лучше присмотреться к фотографии — и, едва прикоснувшись к снимку в прозрачном кармашке, почувствовала приближающееся видение. Закрыв глаза, она увидела Александра в этой самой квартире — он стоял, тревожно оглядываясь, как раз там, где сейчас стояла сама Марина, потом быстро прошел в комнату — по всей видимости, это была спальня — и очень быстро вернулся оттуда, уже держа в руках изящные часики на инкрустированном эмалью браслете. Он протянул браслет сестре, — и видение пропало. Марина взглянула на Екатерину Садовникову — кажется, та ничего не заметила.
— А где вы хранили часы?
— В шкатулке в спальне, на туалетном столике, — Екатерина удивленно пожала плечами.
— А можно мне посмотреть ее, она закрывается на ключ?
— Что вы, Мариночка, это в стародавние времена шкатулки служили сейфами, когда драгоценности были настоящие. А сейчас это просто коробочки для хранения мелочей. Но я принесу ее.
Екатерина вернулась почти мгновенно, протягивая Марине изящную многоярусную шкатулку красного дерева, похожую на маленький комод с медными ручками и инкрустацией из соломки.
— Вот она. В ней бижутерия, ничего не пропало, только браслет.
— О, какая большая! Наверно, тяжелая, — Марине необходимо было хотя бы прикоснуться к предмету, и вопрос о весе прозвучал естественным предлогом для этого.
— Нет-нет, это же дерево! — Екатерина, улыбаясь, протянула ей шкатулку.
Изобразив на лице удивление, Марина сделала вид, что взвешивает шкатулку на ладони, а потом поднесла ее к уху. И пока изящная вещица скрывала ее лицо от хозяйки, прикрыла глаза. Картина, возникшая перед внутренним взором, один в один напоминала предыдущую, с одной только разницей: в этой самой квартире на месте Александра, озираясь и прислушиваясь, стоял незнакомец в кожаной куртке и перчатках. Он прошел в комнату — Марина знала теперь, что это точно была спальня — и быстро вернулся оттуда, держа в одной руке прозрачный пакетик с уже знакомым Марине изящным браслетом, а в другой — связку отмычек. Все таким же быстрым шагом он покинул квартиру. Щелкнул замок — и видение растаяло.