– Убийство? – уточнила Зоя.
– Да, – подтвердил он. – Как только что мне доложил дежурный по городу, на шее потерпевшей обнаружена странгуляционная борозда. По ее характеру эксперты предположили, что женщина могла быть задушена брючным ремнем. Вот такой «подарок» на Восьмое марта она получила…
– Я так понимаю, вы предлагаете мне принять это дело к своему производству? – обреченно осведомилась она.
Ей, конечно, было приятно, что прокурор назвал ее лучшим следователем, но особо на этот счет Зоя не обольщалась, потому как знала цену таким комплиментам. Из всех прокурорских следаков именно ей шеф решил поручить расследование этого убийства, скорее всего, не потому, что она такая уж супер-пупер «важняк», а просто он не захотел отрывать от праздничного стола тех, кто отмечает этот день сегодня в кругу семьи. А раз она с некоторых пор женщина как бы свободная, по этой причине прокурорский выбор, видимо, и пал на нее.
– Зоя Юрьевна, мне, право, неловко, что я беспокою вас в такой день, – извиняющимся тоном произнес прокурор, – но я подумал, что вас, как следователя по особо важным делам, заинтересует это дело. Служебную машину, чтобы вы лично осмотрели место происшествия, пока там все не затоптали, я за вами сейчас вышлю. Если вы, конечно, согласны взяться за это расследование.
– Иван Анатольевич, вы сделали мне предложение, от которого нельзя отказаться, – без особого энтузиазма согласилась она.
Возиться в праздничный день с криминальным трупом радости мало, как, впрочем, и в любой другой. Описывать страшные раны на теле еще недавно живого человека, а трупы ведь разные бывают, – занятие не для слабонервных. Но как бы ни тошнило от вида окровавленных останков и нестерпимого запаха начавшихся процессов гниения, это ее работа и она должна выполнять ее добросовестно. Что характерно, в бытовой ситуации Зоя могла упасть в обморок от вида крови, но при осмотре места происшествия она абсолютно хладнокровно воспринимала любые кошмары как рабочую обстановку, в которой на первом месте должен быть профессионализм, а не эмоции.
Когда прокурорская «Волга» доставила Зою по адресу, судмедэксперта на месте происшествия еще не было. Потерпевшая же лежала в коридоре на полу, поджав ноги к животу. Подол платья был задран так, что на ее полноватых бедрах уже отчетливо проступили трупные пятна синюшно-фиолетового цвета – типичного при смерти от асфиксии.
Все трупы с признаками насильственной смерти обязательно должна осматривать прокурорская группа, состоящая из дежурного следователя прокуратуры и судмедэксперта, а поскольку на дежурство заступает одна такая группа на весь город, то выезжают они на осмотр в порядке поступления заявок. Кто раньше вызвал, в тот район дежурный по городу прокурорскую группу и направляет. А вот следственно-оперативная группа райотдела должна выезжать на место происшествия более оперативно, и хотя она тоже дежурит одна на весь район и завалена вызовами, на убийство оперативный дежурный райотдела направит СОГ[5] в первую очередь. Чем раньше прибудет СОГ на место происшествия, тем больше шансов задержать преступника по горячим следам.
Поднявшись на пятый этаж «хрущевки», Зоя застала следственно-оперативную группу райотдела в полном составе. Дежурный следователь с дежурным участковым и оперативником опрашивали соседей, а эксперт-криминалист исследовал замок на входной двери.
– С праздником вас, Зоя Юрьевна, – поприветствовал ее эксперт.
– Спасибо, Иванович, – поблагодарила она. – Чем порадуешь? Нашел что-нибудь интересное?
– Ну что, следы рук в квартире после убийства никто не затирал, и если убийца был без перчаток, то где-то он должен был наследить, – ответил он. – Следов взлома на двери, сама видишь, нет. Замок открывали своим ключом. Похоже, наша потерпевшая сама впустила убийцу. Смотри, она лежит в коридоре, а на полке в прихожей – связка ее ключей с брелком, на котором есть только ее отпечатки пальцев, и букет цветов, который она не успела поставить в вазу. Возможно, кто-то, кого она должна была хорошо знать, пришел ее поздравить с Восьмым марта.
– Поздравил, – удрученно вздохнула Зоя.
– Ее задушили прям как Отелло Дездемону, – подметил дежурный опер.
– А кто у нас муж? Личность потерпевшей установили?
– Погибшую звали Юля Быстрова, она проживала в этой квартире с мужем Виктором. Еще у них сын, годика три. Выяснить, куда они запропастились, пока не удалось.