Брэдли и Наттер увидели ее, переглянулись и как бы между прочим повернулись и пошли. Они оба в два раза выше Санни, но прекрасно знают, что, если захочет, она уложит их на лопатки.
Хорошо иметь друзей, у которых черный пояс по тэквондо. Но с этими парнями лучше не ссориться.
Наттер и Брэдли отошли на безопасное расстояние, повернулись и стали громко вопить, показывая на нас пальцем.
Знаете, это ужасно. Особенно, если подумать, как эти «Работяги» гоняются за деньгами. А мой отчим еще упрекает меня. Вот если бы один из них был его пасынком, тогда бы он узнал.
Лиз подобрала пакеты из-под чипсов. И направилась к урне для мусора, когда из кустов к ней рванулся Кристо. Он промок и вывалялся в грязи, но казался очень довольным. И волок пустую черную сумку, облепленную грязью.
— Кристо! — завопила Лиз. — Что ты наделал? Ну-ка, дай сюда!
Они еще немного поиграли в догонялки, и Кристо наконец позволил Лиз отнять у него сумку.
— Фу! — сказала Лиз, поднимая сумку двумя пальцами. С нее капала грязь, и даже пес отполз подальше в траву. Лиз заглянула внутрь.
— Пусто, — сообщила она и повернулась, чтобы выбросить ее в урну.
— Эй, погоди! — закричал я. — Она же еще совсем хорошая!
— Бр-р, ты шутишь, — скривилась Ришель.
— Не дури, Том, — сказала Лиз. — Это какая-то рвань. Кто-то выбросил ее. Мусор, и все.
— Что одному негоже, другому сгодиться может.
Взяв сумку из рук Лиз, я тщательно исследовал ее. Она была совсем еще хорошей и вместительной. Прекрасный ремень через плечо и ручки. Все «молнии» отлично работают, а внутри она даже почти чистая.
— Очень хорошая сумка, — веско сказал я. — Немного почистить, и все.
— Немного почистить! — Ник в ужасе покачал головой. — Мойстен, ты не в своем уме!
— Если ты действительно собрался притащить ее домой, тебе лучше не показывать ее Брайену, Том, — предупредила Лиз. — У него, по-моему, пунктик насчет мусора.
— Это вовсе не мусор, — строго возразил я. — По крайней мере, из нее можно сделать вещь.
И все-таки, принеся сумку домой, я первым делом побежал в ванную, чтобы смыть с нее грязь до того, как Брайен увидит мою находку. Лиз права, конечно. У Брайена несколько иной взгляд на вещи, чем у меня.
В ту ночь моя комната казалась мне чужой.
Такая чистота. Такой порядок. Словно я ночевал в гостиничном номере.
Но мне это начинало нравиться. Приятно, когда вещи находятся с первого раза.
И, если рассудить, я все же получил вознаграждение за свои труды — двадцать долларов. Плюс новая коробка угля для рисования, и мой потерянный вагончик, и комиксы. Не так уж плохо.
Я еще долго возился: сначала немного порисовал за своим невероятно чистым столом, потом окончательно отмыл сумку. Лег спать уже за полночь.
Знаете, что я больше всего ненавижу? Когда долго не можешь уснуть, ворочаешься, а когда наконец начинаешь видеть первый сон, кто-то тебя будит. Вот это уж я точно ненавижу.
Разбудил меня шум на улице. Я выглянул в окно и увидел, как двое пытаются приклеить новую листовку к телеграфному столбу.
Я наблюдал за ними из-за занавески. Когда они повернулись, и свет уличных фонарей упал на их лица, я тут же узнал их.
Брэдли Хеншоу и Наттер Фрин!
Вот какую работу нашли «Неутомимые работяги»! Они расклеивают эти листовки! Неудивительно, что они так криво приклеены.
Брэдли и Наттер исчезли. Я приплюснул нос к оконному стеклу, но все равно не мог прочесть листовку. Но и спать я больше не мог, не прочитав ее.
Я быстро оделся, тихонько прокрался к входной двери и выскользнул на улицу.
Выйдя за ворота, я бросился к телеграфному столбу. И увидел новую листовку.
РАННЕЙ ПТАШКЕ — ЛУЧШИЕ КРОШКИ
Черная птица, казалось, смеялась надо мной.
Было раннее воскресное утро. Мы как раз завтракали, когда зазвонил телефон. Звонили из полиции. Они нашли кейс Брайена — в мусорном ящике, в окрестностях Мэлла. Конечно, пустой.
Ни бумаг, ни солнечных очков, ни калькулятора. Бумаги наверняка выброшены за ненадобностью. Эта шайка всегда так действует, объяснили полицейские. Берут только ценные вещи. Остальное просто выбрасывают.
Брайен понуро отправился за кейсом.
— Бедный, — сказала мама, сама не менее несчастная, чем Брайен. — Он надеялся, что хотя бы бумаги останутся. Там было письмо, которое ему очень дорого.
— Что за письмо?
— О, такое чудесное письмо, от одного из учеников.
— Что?! И кто этот подлиза? — Я не мог поверить, что кто-то пишет письма учителю! Не говоря уже об учителе Брайене.