Через пару дней он решил усложнить задачу. Полдня он простоял возле светофора на перекрёстке и сначала запоминал, на какой высоте проезжают мимо него глаза водителей легковых машин, автобусов и грузовиков, а затем поворачивался к движущемуся и стоящему на красный свет транспорту спиной и ждал очередного шофёрского взгляда. Ощутив знакомый зуд, слегка скашивал глаза влево и понимал, что опять не ошибся, а угадал абсолютно точно.
Но во время игры на Дмитрия смотрело чуть ли не полдвора. Десять-пятнадцать пар озорных и задиристых мальчишечьих глаз. Как Овсов умудрялся отличить атаковавшего его от остальных? Будущий розыскник задумался. Получается, позвоночник Дмитрия не просто ощущал давление чужих глаз, но и степень отношения к нему приложившего силу. Ведь только он один, ударивший, боялся быть разоблачённым. Остальные добродушно-радостно дожидались Диминой ошибки. Страх и досада не сковывали их эмоции.
Следующий этап экспериментов провести было проще, но рискованнее. Овсов, вернувшись домой, рассказывал родителям выдуманную историю о том, как он споткнулся (случайно ударился, зазевался, больно ушибся) и, тут же отвернувшись, разбирался во взглядах своих предков. Мама всегда смотрела сочувственно, отец – иногда безразлично, иногда раздосадовано. Зачастую Дмитрию приходилось выслушивать очередную лекцию о физкультуре, спортивной подготовке и необходимости иметь твёрдые локти в сутолоке бренной жизни.
Ещё спустя пару недель Овсова осенило, что он может использовать свой талант в целях небольшой мести. Дима клятвенно пообещал своим друзьям и товарищам, что больше никогда не будет подглядывать и, действительно, перестал угадывать, кто именно ударил его по плечу в игре. Кроме тех случаев, когда это были ребята, ложно обвинившие его в мошенничестве. Таким образом, он стал угадывать не чаще других, но зато постоянно распознавал одних и тех же маленьких врунов.
Будучи уже взрослым, Овсов обнаружил, что ощущает на себе взгляды видеокамер и фотоаппаратов. Даже если это простые видеокамеры в торговом зале и никто конкретно в данную секунду на Дмитрия, кроме глазка объектива самой камеры, не смотрит. Правда, непременным условием зрения техники являлось её включенное состояние. Без электричества ни в одном металле не пробуждается даже малейшая искорка жизни.
Овсов вздохнул, самому распоследнему шпиону и во сне не могло присниться такое счастье – всегда знать, идёт за тобой слежка, или нет. Отечественные спецслужбы очень много потеряли в лице чувствительного Дмитрия Юрьевича, но это уже, как говорится, на их совести.
–Ты живой? И даже не истекаешь кровью после столь ужасного совещания? – Овсов настиг Алину, когда она подходила к своей приёмной. Зелёная юбка туго обтягивала её бёдра, овальные кудри спадали на белоснежную рубашку. Женщина улыбнулась, обернувшись, – тебе надо к Гулину или просто меня разглядываешь?
–Конечно, тебя, – Дмитрий помолчал пару секунд, – ну, и к начальству, на всякий случай, зайду.
–Твоя галантность немного неуклюжа.
–Милиции любезности ни к чему. Хоть бы уголовный Кодекс запомнить.
–Да, да, твою память вчера мы уже обсуждали, – чёрные каблуки переступили порог кабинета и негромко простучали до столика с чаем.
–Имбиря поменьше, – Овсов загляделся на стройные ножки в тёмных колготках и торопливо добавил, – спасибо!
–Ну, что ты, – Алина налила кипяток в чашки и поставила одну перед Дмитрием, – повышенная культура милиционерам тоже не обязательна. Достаточно отличать Толстого от толстовки.
–Один писатель, другая – рубашка, названная в честь этого же писателя.
–А третья – река в Саратовской области.
–Откуда такие познания? – от удивления Овсов даже не сразу смог задать этот вопрос, а пару секунд молча разглядывал, как улыбающаяся Алина поправляет чёрные бусы на своей груди.
–Девушки либо ходят на свидания, либо отгадывают кроссворды долгими зимними вечерами.
–То есть ты знаешь всю географию нашей страны?
–И даже как выглядит мышьяк, – Алина усмехнулась, – впрочем, как и остальные яды.
–Завидую, – Овсов сделал небольшой глоток, – а у меня нет ни свиданий, ни кроссвордов.
–Я могу на каждом свиданий рассказывать тебе о каком-нибудь кроссворде.
–Это хорошая новость. Я запомню.
–Да, да, твою память вчера мы уже обсуждали.
Дверь кабинета замначальника УВД открылась, и оттуда вышел Гусев. Проигнорировав радостно-вежливое приветствие Овсова, он насупился и, громко шаркая, выскочил в коридор.