В первом и втором вагоне на странные вопросы уголовного розыска только пожали плечами и усмехнулись. Что должны подумать люди о сотрудниках милиции, разыскивающих пропавшие четыре стакана, когда на их шее висит нераскрытое убийство? Овсов прекрасно расшифровывал косые взгляды проводников, но невозмутимо всматривался в их лица в поисках даже малейшей тени сомнения.
Проводница четвёртого вагона разгадывала журнальный кроссворд в своём купе, услышав вопрос старшего лейтенанта, слегка оторопела, поднялась с нижней полки и удивлённо уставилась на обоих мужчин:
–А как вы узнали про стаканы?
Да, в то утро она обнаружила лишние предметы из сферы обслуживания пассажиров на столике одного из купе, но почти сразу же набежала милиция и стала всех теребить расспросами. Она про эти стаканы даже и забыла. Потом поезд поехал дальше, потом она вернулась домой, а там уже и не до мелочей стало.
–Кого-нибудь из этого купе запомнили? Другие пассажиры там появлялись?
–Когда в поезд садились, то ребята в купе были одни, а когда вечером они чай пили, то один из них точно был другой.
–Как Вы это определили?
–Этот другой был веснушчатый. Вокруг носа небольшое рыжее скопление. Он в две кружки сразу кипяток наливал. Я ещё подумала, что в школе его наверняка дразнили. А среди тех, кто садился с перрона, рыжих не заметила.
–Был такой среди трупов, – негромко подтвердил Феликс Овсову.
–Ой, – проводница схватилась за сердце и рухнула на укрытую синим одеялом спальную полку, – это его убили?
–И его в том числе, – Овсов показал Феликсу на стакан и краник для холодной воды, – четверых парней убили.
Через несколько секунд охающая женщина, жадно проглотив воду большими глотками, откинулась на мягкую коричневую полосу над спальной полкой и громко задышала.
–А первых пассажиров в этом купе можете описать?
–Нет, – проводница устало махнула рукой, – когда проходишь в момент отправления и забираешь билеты, то смотришь мельком. Очень много спешных дел. Запоминаются дети маленькие, или наоборот, старички немощные. А этих как упомнишь? Да они из купе и не выходили. Всё время один и тот же прибегал: то за стаканами, то пачку чая купил, то кипяток наливал. Точно, один и тот же.
–Вы это наверняка запомнили?
–Да, голубые джинсы и светлая рубашка. И не улыбнулся ни разу.
–Вы смотрели на его рот?
–Делать мне больше нечего, как в чужой рот заглядывать!
–Но Вы же как-то поняли, что он не улыбался, – Овсов помолчал пару секунд и спросил, – может быть, он усмехался всё время? Или губы кривил? Или зубы показывал?
–Подождите, не мешайте, – проводница задумалась, – а ведь и верно, у него болячка была на губе. Опухла губа. Нет, не опухла. Что-то другое, – она потрогала правый угол своего рта, – что-то было у него здесь.
–Может, вот так, – Овсов упёрся языком в верхнюю губу и начал двигать в разные стороны.
–Да, точно! Только не по всей губе, а справа, – женщина поднесла свой палец ко рту Овсова и ткнула в правый угол, – вот здесь всё время был его язык.
–Скажите, – в интонациях Феликса звучало плохо скрываемое неудовольствие, – Вас не смутило, что чужие пассажиры находятся в Вашем вагоне?
–Мало ли, кто в гости приходит, – проводница усмехнулась, – всем свечку не удержишь. Тем более, что видела я только одного «чужого», рыжего, а утром с поезда сходили мои пассажиры, не придерёшься.
–Ну и где мы их будем искать? – Феликс и Овсов шагали по тропинке, пересекающей бесчисленные запасные пути и высматривали свободный проход между закрытыми товарными и пассажирскими составами. Движение в сторону отдела милиции железнодорожного вокзала было затруднительным, стук проходящих мимо поездов то заглушал их разговор, то переходил в негромкую шелестящую дробь. Пару раз от гудков электровозов едва не лопнули барабанные перепонки. Оба офицера, чертыхаясь и оглядываясь, иногда орали, надрывая лёгкие, иногда понижали голос чуть ли не до шёпота. Пахло горячим металлом и жженой резиной.
–Сейчас расскажу. Но теперь гораздо более важными становятся поиски мотива преступления. Твоя задача на ближайшие два дня следующая: возьмёшь фамилии убитых и соберёшь по ним всю информацию. Кто такие, в какой город направлялись, с какой целью, откуда ехали, какие между ними связи. Любые пересечения могут подсказать мотив убийства, – Овсов указал на виднеющийся невдалеке купол вокзала с редкими белыми облаками над ним, – Почему поезд ещё дальше не отогнали? Отсюда выбираться несколько дней придётся.