— Как выглядела карета, кони?
— Кони чёрные, карета обычная, без знаков и гербов. Похожа на наёмную. Внутри тоже ничего особенного я не разглядел, к тому же было темно.
— Там ещё кто-то был? Может, кучер или слуга?
— Я никого не видел.
Дождавшись, пока клерк допишет протокол, а лакей накарябает на нём свою подпись, Марк отправил его в камеру, дожидаться суда, а сам собрал в кисет всё ещё лежавшие на столе украшения.
— Я ещё нужен вам, ваша светлость? — поклонился ему подручный палача.
— Нет, ты хорошо справился со своей ролью. Можешь идти… Если только, — окликнул он его уже у порога. — Не слышал ли ты о таком орудии убийства или даже казни, когда несколько острых зубьев одновременно вонзаются в тело?
— Нет, господин барон, — покачал головой тот. — Но вам об этом лучше бы папашу расспросить. Он о таких вещах куда больше знает.
— И то верно, — кивнул Марк. — Скажи ему, пусть придёт сюда. Я хочу поговорить с ним.
Клерк всё также не спеша собрал свои бумаги и перья и, поклонившись, ушёл, а Марк вышел из-за стола и подошёл к очагу, где всё ещё тлели угли, вызывая своим видом какую-то странную тревогу в душе. Наконец, сзади послышались шаркающие шаги и знакомое кряхтение. Обернувшись, Марк увидел главного королевского палача Ришара.
Старик внимательно выслушал его и кивнул.
— Идёмте со мной, ваша светлость, я кое-что вам покажу.
И развернувшись, он вышел из камеры. Они долго шли по каким-то тёмным коридорам и спускались по крутым лестницам, уже давно остались позади фонари и факелы на стенах, а вместе с ними и стоявшие на постах стражники. Марку уже начало казаться, что этот серый старик с факелом в руке ведёт его в саму преисподнюю, когда тот вдруг остановился и указал ему на низкую, окованную проржавевшими полосами железа дверь.
— Это здесь, ваша светлость, — произнёс он и, позвенев ключами на кольце, висевшем у него на поясе, выбрал один, а потом наклонился, подслеповато рассматривая дверь в поисках замочной скважины.
— Дай мне, я открою, — велел Марк и присел у замка на корточки.
Скважина нашлась под слоем грязной пыли, похожей на паутину, ключ не сразу поддался, не желая поворачиваться в старом замке. И всё же ему удалось отпереть его, и с усилием открыв тяжёлую дверь, он вошел в низкий душный зал, где стояли покрытые той же пылью странные сооружения, от одного вида которых ему стало не по себе, хотя он понятия не имел, что это. Тем временем папаша Ришар неспешно двинулся куда-то вглубь зала, где остановился у странного большого идола с лицом демона.
— Вот он, «демон возмездия», — сообщил старик, погладив рукой идола, но как выяснилось, лишь для того, чтоб нащупать ручку, за которую он потянул на себя переднюю часть изваяния, оказавшегося полым внутри.
Заглянув в него, Марк увидел, что на передней и задней стенке этого сооружения располагаются острые зубья. Старик зашёл с боку и взялся за какой-то рычаг. Раздался резкий скрежет и зубья выдвинулись из стенок ещё дальше.
— Если там закрыть человека и повернуть рычаг… — проговорил Марк, чувствуя волну леденящего ужаса.
Старый палач кивнул.
— Это тот самый «демон возмездия», изобретённый когда-то королём Жильбером Безумным. Всё здесь заставлено его зловещими изобретениями. Это он ввёл в обычай многие виды казней, которые применяются и сейчас. До него казнили лишь двумя способами: благородным рубили головы, остальных вешали, но он решил, что это слишком просто. Он придумал колесование и четвертование пятью способами, сдирание кожи и сжигание на костре. Он варил преступников в кипятке и поливал их кипящим маслом, садил на кол, раздирал крючьями. Говорят, что не только враги Сен-Марко, но и его добрые подданные жили тогда в страхе, потому что неизвестно кому и за что выпадет столь ужасная участь. Дошло до того, что он приговорил к потрошению собственного сына, которого обвинил в измене. Узнав об этом, горожане подняли бунт, освободили принца и провозгласили его новым королём. Он, надев корону, запер отца в дальних покоях, где тот окончательно лишился разума и умер в неизвестности, а все его изобретения приказал запереть в этом подвале, который передал для тайного хранения королевским палачам. Вот мы и храним его в тайне, но коль скоро у нас не было приказа уничтожить всё это, то для дела государственной важности я счёл возможным показать вам «демона возмездия». Это то, что вы хотели видеть?
— Хотел ли… — пробормотал Марк. — Мне теперь, пожалуй, будут сниться кошмары, но, да, именно это я имел в виду, задав тебе свой вопрос. Значит, такое орудие существует, и, следовательно, до него мог додуматься ещё кто-то.
— Мой отец говорил, что король Жильбер не всё придумал сам, а отправлял гонцов по чужим замкам и городам, где они должны были скупать или хотя бы описывать подобные изобретения. Может, и это имело когда-то прототип где-нибудь в другом месте.
— Что ж, принцип его мне понятен, — Марк затворил переднюю стенку идола и почувствовал некоторое облегчение. — Я хотя бы знаю, что искать. Пойдём наверх, подальше от всего этого.
— И то верно, господин барон, — кивнул старик. — Другому бы я, может, это и не показал, но знаю, что вы человек отважный и справедливый, к тому же умеете хранить тайны. Но даже для такого храброго воина как вы, то, что скрыто здесь, слишком уж мрачно.
— Не то слово! — воскликнул Марк. — Хорошо ещё, что король Ричард не знал об этой жуткой коллекции!
— А с чего бы ему знать… — проворчал Ришар, поворачиваясь к двери. — Кто б ему про это рассказал? Я-то всегда считал, что лучше молчать, чем молоть языком.
Выйдя из подвала, Марк на какое-то время задержался на нижней площадке, глядя на лестницу, ведущую в башню, но после всё же свернул и вышел на воздух, чтоб немного отдышаться. Там, стоя на верхних ступенях крыльца и вдыхая полной грудью, он всё ещё не мог освободиться от пережитого только что ужаса. Перед его глазами поблёскивали остриями тонкие хищные зубья, которые с лязгом выдвигались из стенок идола, и как знать, отчего они были темны: от ржавчины или от крови жертв, которые встретили когда-то ужасную смерть в душном и тёмном чреве «демона», пронзённые этими зубьями.
Он пытался припомнить хоть что-то о Жильбере Безумном, но знал только, что его личность окружает какая-то мрачная тайна. Ни в истории, ни в хрониках не осталось сведений о нём. Лишь встретив когда-то давно странное прозвище в родословной королей Сен-Марко, он из любопытства спросил о нём Армана, а тот, слегка помрачнев, ответил только, что этот король не свершил никаких славных деяний и потому не заслужил, чтоб его помнил добрый народ Сен-Марко.
Поднявшись, наконец, в свой кабинет, он застал там Филбертуса, сидевшего за его столом. В стороне, мрачно посматривая на мага, стоял Эдам.
— Я её проверил, Марк, — сообщил Филбертус, увидев его. — Это было скучно. Она не ведьма, просто больная невротичная девица.
— Я так и знал, — кивнул барон и сел возле стола. — Этого де Мева убили вообще в другом месте, к тому же с помощью яда, а потом пристроили в какой-то механизм с выдвижными зубьями.
— Ты уже выяснил это? Значит, не колдовство?
— Нет, потому я не смею отвлекать тебя от более важных дел.
— Что делать с девицей? Отпустить?
— Пока дело не пересмотрено, придётся подержать её в темнице. Пусть её приведут сюда. Тома подыщет для неё сухую камеру.
— Как скажешь. А что насчёт настоящего убийцы, ты уже знаешь, кто это?
— Я не ясновидящий, друг мой, — уныло вздохнул Марк. — Я знаю, что за этим стоит какой-то дворянин, не бедный и весьма зловещий, но никаких признаков его связи с магией и колдунами я не увидел. Мне придётся начинать всё сначала, хотя след уже остыл.