— Я думаю, Пол, что не стоит все открывать моей клиентке, по крайней мере, какое-то время. Я имею в виду сведения о Сакетте. Не надо, чтобы клиент знал все, что знаем мы.
— Для меня клиент — ты, — ответил Дрейк. — Я передаю информацию только тебе. А ты уже можешь передавать ее кому хочешь и когда хочешь.
Мейсон отодвинул стул от письменного стола и дал указания Дрейку:
— Немедленно пошли кого-нибудь следить за Сакеттом. Те двое, что наблюдают за трейлером, пусть продолжают заниматься только этим. И следуют за автоприцепом, куда бы он ни направился.
— Ты думаешь, твоей клиентке удастся доказать свои права и забрать его?
— Да. Если она купила его в этой компании, то у них должна быть зарегистрирована сделка, и у нас не возникнет проблем.
— Странно, что вор поставил его на ту же стоянку, — заметил Дрейк.
— Просто совпадение, — высказал свое мнение Мейсон.
— Это ты так думаешь, — сухо прокомментировал Дрейк.
— Но ведь таких крупных компаний, как «Идеал», не так уж много.
— Все равно странное совпадение.
— Делла, ты готова? — повернулся Мейсон к секретарше.
— Готова, — отозвалась она.
Дрейк встал с кресла.
— Как я понимаю, меня выгоняют.
— Ты абсолютно прав, — подтвердил Мейсон, открывая дверь. — Задержись на работе до половины десятого, — попросил адвокат. — Может, мне потребуется связаться с тобой после того, как мы съездим на эту площадку. И, пожалуйста, разузнай все о краже из банка.
— Останусь до десяти, — пообещал детектив и направился по коридору в свое агентство, находившееся на том же этаже, что и офис Мейсона, но ближе к лифту.
Адвокат с секретаршей спустились на лифте вниз и сели в машину Мейсона, находившуюся на стоянке для работников фирм, арендующем площадь в здании, прилегающем к ней.
Мейсон легко вписался в поток машин, заполнивших улицы в вечерний час.
— Сколько нам туда добираться? — спросила Делла Стрит.
— По меньшей мере, минут двадцать.
— Ты решил стать образцовым водителем? — в удивлении подняла брови Делла.
Мейсон кивнул.
— Автомобиль стал смертельным оружием. Слишком много людей на слишком большом количестве машин одновременно направляются в разные места.
— Теперь я могу расслабиться и не следить, нет ли по пути регулировщиков дорожного движения, — улыбнулась Делла, откидываясь в кресле.
— С сегодняшнего дня регулировщики — мои друзья. Я становлюсь законопослушным гражданином и хочу, чтобы все были такими. Что ты думаешь о нашей новой клиентке, Делла?
— Бедняжка! Она попала в такую неприятную ситуацию!
— Еще бы!
— Шеф, ты скептически подходишь к этому делу.
Мейсон притормозил перед светофором, когда свет поменялся на желтый, и сказал:
— Если анализировать только факты, без каких либо приукрас, то мы имеем дело с девушкой, отец которой присвоил почти четыреста тысяч долларов. Она ездит на дорогой машине и живет в дорогом трейлере. Она не работает, а разгуливает босиком по росе и мягкий солнечный свет ласкает ее кожу.
— Прекрасная работа, если, конечно, тебе удастся так устроиться, — заметила Делла.
— А теперь посмотри на это с точки зрения органов, занимающихся условно-досрочным освобождением. Колтон П. Дюваль находится в тюрьме, приговоренный к лишению свободы на срок, зависящий от поведения заключенного. Он утверждает, что невиновен и ложно обвинен. Обстоятельства кражи полностью не ясны. Как представитель закона, ты беспокоишься по поводу того, сколько времени будешь держать Колтона Дюваля в тюрьме. Возможно, ты даже не исключаешь условно-досрочное освобождение. Ты связываешься с полицейскими, чтобы узнать их мнение. Они рассказывают о дочери, которая разъезжает на престижной машине, живет в первоклассном трейлере, не работает и не стесняет себя в расходах.
— Когда ты это так представляешь… — Делла Стрит запнулась. — Боже, шеф, своими действиями она продлевает отцу срок.
— При одном условии, — улыбнулся адвокат.
— Каком еще?
— Что Совет по помилованию и условно-досрочному освобождению вообще намеревается, хотя бы в будущем, условно-досрочно освободить Колтона Дюваля. Может показаться, что Арлен пытается не вытащить отца из тюрьмы, а как раз наоборот, подольше оставить его там. Несомненно, с точки зрения властей действия дочери кажутся чрезвычайно раздражающими, чтобы не сказать хуже.
— Определенно, — согласилась Делла.
— С другой стороны, — продолжал Мейсон, — они могут рассматриваться, как способ приманки.
— Каким образом?
— Дюваль садится в тюрьму. Ему дают понять, вполне возможно, только намеками, что, если он готов вернуть украденное, то его условно выпустят на свободу. Очевидно, он не собирается ничего отдавать, а хочет переждать. В конце концов, власти приходят к заключению, что он намеревается молчать. Затем дочь начинает тратить деньги, неизвестно откуда добывая средства к существованию. Живет в свое удовольствие. Естественно, органы, занимающиеся условно-досрочным освобождением, думают что-то вроде следующего: «Контроль над деньгами перешел от отца к дочери. Может, стоит его выпустить на свободу и вести за ним постоянное наблюдение? Мы будем следить за каждым его шагом. Мы не в состоянии ничего предпринять, когда дочь тратит деньги, а вот если он начнет их тратить, снова засадим за решетку и, не исключено, предъявим обвинение дочери, как соучастнице. Тогда мы, может, найдем деньги и хоть часть из них вернем!»